— Давай зайдем, хочу узнать, что там с той женщиной… — кивнув на вход предложил я.

— А как же рассказ, — немного разочаровано проговорила риа.

— Я потом все до расскажу, нам спешить некуда, — коварно улыбнувшись я повел Леру ко входу.

Набрав код, дождались, когда отворится входной блок и зайдя в помещение застыли как два истукана, глядя на открывшуюся картину…

Фон Клян и женщина страстно целовались! Причем инициатором была явно она, так как док практически лежал на столе, а самка лежала сверху на нем!

Переглянувшись с Лерой, мы решили, что нужно удалиться чтобы не мешать паре, и только развернулись на выход как блок, открылся и в помещение ввалился Бости с брыкающейся и молотившей его по спине Светланой.

— Док мне нужны прививки от бешенства! Немедленно, — заявил он с порога, при этом слегка хлопнув брыкающуюся женщину по попе, — Эта самка меня покусала!

— Сам ты бешеный! — парировала Светлана на селарском, стуча его по спине, — Накинулся на меня как ненормальный!

И когда успел — то переводчик ей вживить?

— Я всего лишь хотел поговорить! — возмутился Иссер.

— Это так называется поговорить? Обслюнявил меня в попытке сожрать!

— Женщина, ты вообще нормальная?! — возмущался тот в свою очередь, — Ты вообще знаешь, что такое поцелуи?

— Поцелуи?? — возмущалась она, — Да крокодил и то нежнее целуется!

— Это была страсть! — зло рыкнул Бости.

— Отпусти меня немедленно, хвостатое чудовище! — рявкнула Светлана и яростно застучала кулачками по спине оборотню.

Тот легко ссадив ее с плеча, стал рядом, возвышаясь над ней и сложив руки на груди уставился на самку. Светлана в свою очередь тоже сложив руки, подняла голову, чтобы дерзко посмотреть в глаза селарцу.

— Шел бы ты со своей страстью, клыкастый монстр, куда подальше! — и указывая рукой на целующуюся и словно нечего вокруг не замечающуюся парочку, заявила, — Вот у Ольки страсть, а у тебя какое-то безумие!

— Это была животная страсть! — взревел Бости.

— Я вижу, что ты животное! Но я-то человек, и мне вот никак не нужна твоя животная страсть!

Ноздри Иссера раздулись, и он зло зарычал: