Я дождался, когда все преданные коснутся Папиных стоп и удалятся в свои комнаты, и рассказал Папе о предложении чиновника. «Благодарю тебя, Папа», — тихо сказал я. «За что?» — спросил он с лукавым огоньком в глазах. «Ты знаешь, за что, Папа», — сказал я.
«Это воля Рама, Рамдас здесь ни при чем», — запротестовал Папа. «Папа, это твой неподражаемый способ улаживать дела. Большое тебе спасибо, Папа. Благодаря тому, что этот совершенно незнакомый человек предложил подвезти меня, я смогу остаться здесь на час или два дольше», — сказал я.
«Куда Рамдасу складывать все твои “спасибо”, — смеясь, ответил Рамдас. — У него нет под рукой никакой корзинки, ты ведь знаешь». И Папа, милый, шутливый Папа, сделал вид, что ищет корзинку.
Я пошел спать, и в ушах у меня звучали прощальные слова Папы: «Бог всегда защитит тех, кто верит в Него».
Во время моего тогдашнего визита был и еще один случай, когда Папа проявил редкую деликатность и заботу. После полудня мне вместе с другими преданными выпадало счастье делать ему массаж и обмахивать его, пока он отдыхал после обеда и разговаривал с нами. Получилось так, что в день отъезда я лишился этой привилегии, потому что как раз в это время прибыла группа гостей и мне нужно было показать им
Позднее я узнал, что произошло после того, как я вместе с гостями покинул Папину комнату. Папа заявил, что прекращает свой отдых, и попросил удалиться всех, кто делал ему массаж и составлял компанию. Такой особенной была любовь, которую проявлял Папа, нет, которую он изливал на своих детей. Таков был Папа, которого я знал в те счастливые десятилетия своей жизни. Пусть его вечная любовь хранит наши жизни.
Глава 9
ДА БУДЕТ ВОЛЯ РАМА
«Да будет воля Рама», — неожиданно сказал Папа, улыбаясь до ушей.
«На что?» — спросил я.
«Ни на что и на все. Разве нужен какой-то специальный повод, чтобы свершилась воля Рама?»
«Но должна же быть причина, если ты, Папа, сказал: “Да будет воля Рама”», — упорствовал я.
«Просто так случается, и нет тут никакой особой причины, — решительно сказал Папа. — Рам твердит днем и ночью, сидите вы, ходите, говорите или спите: только Его воля имеет значение».
«Но разве это не старо как мир, Папа?» — спросил я.
«Да, то же самое и Рамдас сказал Раму, — ответил Папа. — Он сказал этому Парню: “Разве кто-нибудь станет отрицать, что на все — Твоя воля? Только Твоя, Господи, и больше ничья”. Но Раму этого мало, Он хочет, чтобы Рамдас всегда, к месту и не к месту, словом, все 365 дней в году, напоминал всем вам о том, что Он Сам считает главным принципом творения: на все Его воля».
«Папа, — сказал я после некоторого молчания, ожидая, пока Папа закончит работу — проверку корректуры очередного выпуска журнала «The Vision»; была вторая половина дня, и оставалось всего несколько минут до начала дневной прогулки («обхода
«Конечно, Он такой и есть, — охотно согласился Папа. — Как-то раз Он разбудил Рамдаса среди ночи только для того, чтобы сообщить шепотом: “Эй, послушай, Моя воля превыше всего”. “Хорошо, хорошо, — заверил Его Рамдас, — разве Рамдас когда-нибудь отрицал это? А теперь позволь Рамдасу поспать”. Рам объяснил: “Я просто подумал, что лучше Мне Самому еще раз прояснить этот важнейший момент”».
«И что же тогда сделал Папа?» — спросил я, сдерживая смех. Вид Папы, дающего Раму уроки хороших манер, не описать никакими словами.
«Рамдас взял самый большой кусок тростникового сахара и засунул его в рот Раму, прежде чем Он смог понять, что происходит. Пока Рам разжевывал сахар и проглатывал его маленькими кусочками, Рамдас смог снова уснуть. В одном Рамдас был уверен: Раму очень понравился сахар, и Он не откроет рот, не съев всего, боясь выронить хотя бы кусочек». Папа смеялся теперь вместе со мной над этой картиной: Рам, не способный оторваться от сахара.
«Даже когда Рамдас разговаривает с преданными, — сказал Папа позднее, во время нашей прогулки по