Рекс оказался накаченным парнем с татухами-рукавами и серьгой в ухе. Волосы острижены в стиле «я буду служить в пограничных войсках», но общий вид сообщал, что ему ближе служба в темных переулках. Кожаные штаны с цепями добавляли колорита.

— Дарова, — пожал руку. — Ты теперь у нас будешь козлом отпущения, значит? — весело поинтересовался он, когда документы были переданы по адресу. Парни как раз вошли в зал кофейни и подошли к стойке. — Ты не парься, это норма. Василич спецом себе помощника ищет, чтобы все на него сваливать. И работу, и косяки за работу тоже. Никитка вот против него пошел и с треском вылетел. А он тут с самого основания сети работал, вообще все знал: и поставщиков, и клиентов. Как нас выкупили, все прахом пошло.

— Почему? — не понял Вальдемар, делая себе заметку про Никиту. Так вот почему про него не говорить. Надо узнать поподробнее при случае.

— Да цены подняли, с клиентами по регламенту только общаться. Прописали кучу всего. Этот новый владелец точно идиот, каких поискать. А вчера еще кофе привезли этот новый, дерьмо, а не зерно, — не стеснялся в выражениях Рекс.

— Ясно, — нахмурился Вальдемар. Ну Скотов, ну… Ни одной цензурной мысли в голове.

— Ладно, не парься. Так-то у нас тут прикольно. Все ребята клевые работают, ну кроме Василича, но он на работе бывает раза два в неделю по два часа.  Можешь забить на него ваще, — по пути проводил краткий инструктаж по кофе-машине, грилю и другим нехитрым приспособлениям. — Пару недель я тебе буду помогать со всякими бумагами, потом сам. Ну его нахер. Задолбался я Ника замещать. Даже рад, что ты пришел. Когда выходишь?

— Завтра на смену с шести утра, — Лозовский не мог определить, как относиться к грубоватому Рексу. Тот рубил правдой с плеча по воспаленному мозгу, ругал его и понятия не имел, что же происходит наверху. С другой стороны, именно этот человек отвечал сейчас честно на все его вопросы и, совершенно, точно ответит и на остальные. Просто нужно дать немного времени.

— Ооо, — многозначительно протянул Рекс, ему подмигнула низкая девушка, что обслуживала сейчас покупателя. — Полегче, парень.  Алиса в напарниках — это тебе не это. Уже завидую.

— Кто? — не понял Вальдемар. Сказать честно, его сейчас не слишком интересовали двусмысленные намеки Рекса. Да и от девушек хотелось отдохнуть, его больше бы порадовал в напарниках сам Рекс с возможностью устроить допрос на пару-тройку тем о судьбе сети «Кофе и любовь».

— Завтра узнаешь, — подмигнул в ответ своей напарнице Рекс.— А сейчас, если нет вопросов, вали домой. Я завтра выходной, но может после обеда заскочу, все бумаги тебе покажу. Послезавтра у нас привоз продуктов, попрактикуешься заранее.

На улице начал накрапывать мелкий, противный питерский дождик. Вальдемар поежился, застегнул куртку и потопал в сторону метро. Забавно, но сколько раз он по делам ни приезжал в Питер, ни разу не ездил в подземке. Самое время это исправить.

Карта в смартфоне сообщала, что ехать ему нужно всего две станции.  Отлично, для первого знакомства самое-то. Станция встретила его небольшой очередью за жетонами, которую миллионер честно отстоял и приобрел десяток жетонов и только потом заметил, что можно было сразу взять карту. Следующим этапом стал ароматный бомж, подкативший к парню с просьбой «Подать на лекарства», в переводе на русский ароматный «на опохмел».

Метро сразу перестало казаться Вальдемару чем-то новым и интригующе-привлекательным.  А вот люди с чемоданами на эскалаторе, бегущие по левой стороне ребята и увлеченные вязанием смотрительницы — развеселили. Железные двери на платформе заинтриговали. В общем, наверх миллионер поднимался во вполне приличном расположении духа. Разве что периодически нюхал куртку, опасаясь, что неприятный запах все-таки въелся в ткань.‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Из одного потока спешащих людей, он тут же попал во второй. На небольшой площади толпился народ. Вальдемар даже растерялся, уже не вляпался ли в какой-то митинг. Но резкий звон струны разбил все опасения. Его «любимые» уличные музыканты были и здесь. Песню по первым аккордам он узнал без труда, поморщился и ускорился, пробираясь сквозь толпу подальше от горе-музыкантов. Нет, «Кукушка» Цоя — это перебор для его нервов. Ее поют из рук вон плохо, зато на каждом шагу.

Начал мужской голос. Неприятный. Прокуренный. Спасибо, что в ритм попал.

Тут что-то произошло. Скрипнул микрофон. Послышалась какая-то трещащая возня и раздраженное, усиленное колонками:

— Нет, это невозможно…

В следующее мгновение Вальдемар замел, будто его окатили водой. На самом же деле это был звук, голос. Звонкий, сильный и невообразимо прекрасный, который требовал, умолял и приказывал одновременно:

И он обернулся. Медленно, боясь спугнуть. Кого? Себя или её?