— Подождите минутку, — улыбнулся я новенькой. — Мы скоро закончим осмотр, и тогда я готов буду вас принять, — кивнул я ей.

— Н-нет… ну, то есть, да… — не знала она даже, что сказать. — Хорошо… — и закрыла дверь.

Я перевел взгляд на мрачную красавицу. Понять, что она задумала, было не сложно – не просто ведь так она вдруг начала меня откровенно домогаться. Скорее всего, она подговорила свою подругу, чтобы та помогла ей – подруга должна была войти в кабинет, когда мы были в не совсем приличном положении, а потом извиниться и убежать. После этого у нас с красавицей не получилось бы ничего объяснить, и тогда возникла бы уже реальная проблема, с которой мы должны были бы разобраться сообща – учитель-психолог, домогающийся до своих учениц – это ведь такой скандал. Как результат всего этого, мы должны были бы сблизиться, а потом соблазнить меня – это дело техники и умений.

Откуда я все это понял? Ну так она уже третья «красавица», которая пытается провернуть этот трюк. Сколько же было тех, кто придумал что-то другое, я даже вспоминать не хочу.

Именно поэтому я сказал, что быть красавцем иностранцем и школьным психологом гораздо труднее, чем просто школьным психологом.

— Теперь вам не жарко, Химиеджима-сан? — бросил я на нее спокойный взгляд.

— Н-нет… — она выглядела так, будто я ее только что чуть ли не изнасиловал морально. — Я п-пойду, Сенсей… — и не дожидаясь ответа, побежала из кабинета.

Как и ожидалось, ее одноклассница за ней в кабинет не зашла.

«Вот ведь, детишки… — покачал я головой. — А что если бы на моем месте был чуть менее способный человек? Его жизнь превратилась бы в гаремник с ученицами? Ладно еще второгодки и третьегодки – они хоть законны – но ведь и первогодки напрашиваются. Неужели им совсем не жалко бедного учителя? Восемь лет – это немалый срок… — посетовал я. — А может, в Японии меньше дают? — вдруг задумался я. Посмотрев в интернете, я узнал, что два года назад приняли закон, согласно которому дается до пяти лет лишения свободы. — Ну, пять лет – тоже немало.»

Пока я валял дурака, никак не продвигаясь ни в чем важном – а к важным я относил проблему с террористами и сердцем Техносити – время шло достаточно быстро. Еще парочка девушек пришли ко мне на консультацию, и даже пацан затесался – правда, к сожалению, оказалось, что он подосланный казачок, чтобы убедиться, что мои предпочтения вполне стандартные, но об этом я узнал только к концу консультации.

Так в школе прошло еще несколько часов, и вскоре закончился обед, и начались следующие уроки. Так бы и просидел я до своего урока – последнего в расписании класса «А», но тут мой взгляд из окна зацепился за достаточно интересное зрелище:

— Что это? — присмотрелся я на то, как уже знакомая мне учительница физкультуры разговаривает с мужчиной не совсем обычной наружности. — Хулиган пристает к спортсменке? — удивился я.

Решив пока не спешить, я продолжил наблюдать, с каждой секундой все больше и больше убеждаясь, что Спортсменка не особо заинтересована в том, чтобы говорить, а хулиган еле сдерживается, чтобы не ударить ее.

Уж не знаю, в чем дело, но я переполнился уверенностью, что мне нужно вмешаться, иначе будет плохо. Хотя бы потому, что хулиган был совсем необычным человеком:

[Шпана Элитная, Эсперская. 31 ур.]

Мне ничего не оставалось, кроме как пойти и попытаться что-то сделать.

Путь у меня занял чуть меньше минуты, поскольку я торопился, а когда я тороплюсь, не брезгаю и через окна лезть и с лестниц прыгать. А кто мне запретит, если я сам учитель? Тем более, что все сейчас на уроках, и меня никто не видел.

Парочка стояла, а хулиган выглядел и того злее, и его голос уже срывался на крик.

— Да послушай же ты меня! Это недоразумение, понятно?! — притопнул он ногой. — И лучше тебе пойти со мной, пока все это не стало слишком серьезным!

[Ичика Юзу. 5 ур.]