— Ясемин?! Что с тобой? — испуганно вопросила психотерапевт, придерживая меня за плечи.

Меня бросило в жар и окатило словно холодной водой. Ноги и руки перестали подчиняться, присутствовало пощипывание с покалыванием на лице. Я что сейчас потеряю сознание?

— Мне плохо. — шёпотом промолвила я из последних сил.

Следователь тут же встал со своего мягкого кресла:

— Ей нужен свежий воздух! — воскликнул он, подбежав ко мне.

В кабинете находился балкон, его было видать из-за открытых жалюзи.

Следователь, придерживая меня накинул мою руку себе на шею и обхватил за талию ведя на балкон.

Облокотившись двумя руками о перила, я сделала пару глубоких вдохов и выдохов почувствовав сразу же облегчение.

— Госпожа Ясемин вам нужно ко всему относиться спокойно и не нервничать, а то ведь так и ребенка можно потерять! — с ухмылкой мне заявляет, придерживая меня за плечо.

Что? Откуда он знает? Как я сразу не догадалась попросить врачей не указывать в документах, что я уже на втором месяце беременности.

— Уберите свои грязные руки от меня! — фыркнула, скривив лицо. — Как вы можете защищать настоящих шайтанов? — с призрением смотрела на него. — Они ведь даже не люди, потому что человек бы такое никогда не совершил. — Услышав за своей спиной аплодисменты я сразу же замолкла и опешила.

Я могла не бояться и спокойно говорить, всё что думаю, так как дверь балкона хорошо закрыта и нас никто не мог услышать. Адвокат с моим врачом остались внутри кабинета, чтобы не ютиться на маленьком балконе. Ну аплодисменты из-за моей спины застали меня врасплох, и я инстинктивно обернулась. Облако дыма прилетело мне в лицо вместе с летним, тёплым ветерком. Я закашляла, стараясь развить руками едкий табачный дым, но когда сквозь серых облаков дыма стали виднеться черты лица, а следом из-за острого козырька шляпы зелёные глаза, то я попятилась назад с трепетом на устах:

— Эрдоган!

Да, это был собственной персоны Эрдоган Шамаль. Он стоял на соседнем балконе, который располагался довольно близко с нашим от чего мне казалось, что ему труда не составит добраться до меня.

— Так ты ещё и беременна! — его слова ударили в само сердце. — Интересно, — задумчиво трёт висок дулом револьвера. — Кому же из нас троих досталась такая честь? Думаю, что ребёнок мой, — заявил строгим басом он. — потому что, я первым забрал твою честь сделав тебя женщиной. Я никуда не торопился, наслаждаясь каждым твоим стоном, вздохом и выдохом. Не знаю, как ты, но я остался довольным, признаюсь, даже жадничал, заставляя ждать братьев, пока я тобой не насладился полностью и не вкусил твой запретный плод, а он сладок как помнится мне.

По моим щекам потекли горькие слезы, я не могла пошевелиться, потому что мёртвой хваткой меня держал, тот лицемерный следователь.

— Не дергайся! — прорычал мне под ухом следователь.

— Отпустите меня! — завопила я.

— Непременно отпустит, вот только ты должна сделать так, чтобы мне не пришлось больше откладывать все свои дела и ехать сюда. — прошипел он. — Ты же не глупая у меня, — заявил, что я его собственность. — так что будь любезна убеди своего старика забыть об этом деле с изнасилованием, иначе это сделаю я, но не своими руками конечно же. Хотя знаешь, он мне не раз переходил дорогу, и моя струна терпения вот-вот лопнет. — протяжным голосом признался и ушёл.

Следователь ослабил хватку, а потом окончательно отпустил меня.