— Ну, всё, всё. Не плачь, сама же больше всех кричала, что опаздываем на помолвку.

— Что-то я совсем расклеилась — радостно улыбнулась Румиса, стряхивая слёзы с мокрого лица. — Как же я буду без своего младшенького, кто же тебя, как не мама приласкает нежно и будет следить, чтобы ты не забывал сытно поесть.

Все в один голос счастливо засмеялись. Для Румисы, Каан, Демир всё такие же маленькие дети, она не перестанет переживать за них.

Малышка Эдже на руках у Ясемин заплакала. Демир поцеловал дочку в лобик и забрал к себе на руки.

— Сейчас поедем на праздник, там все будут рады тебя видеть — ласково прошептал Демир, направившись со всеми к выходу.

На улице воздушными снежинками продолжал кружиться снег, касаясь об бетонную гладь, он медленно таял.

Нежно ложился на густые ресницы Ясемин отчего, она выглядела ещё красивее в глазах мужа.

— Снежинка моя. — ласково сделал комплимент Демир.

Поднимая взгляд вперёд, мужчина застыл, как камень с дочкой на руках. А рядом и Ясемин стояла сражённая наповал.

У железных, высоких ворот находился собственной персоны Адем. Он, пошатываясь, отталкивал от себя охранников, выражая шквал недовольства.

— Уберите от меня свои грязные руки не то вы узрите мой гнев! Я пришёл поговорить со своей любимой женщиной! — злобно заорал он на всю округу — Ясемин! — увидев её у крыльца особняка, позвал к себе, выкрикивая — Ясемин, прости! Прошу выслушать меня, я развёлся ради того, чтобы вернуть тебя любимую. Мы же можем всё вернуть обратно! Вспомни, как ты клялась мне, что никто и ничто не разрушит нашу любовь Сам Аллах воссоединил нас, не бойся этих арабов и возвращайся ко мне.

— Аллах, Аллах! — ахнула Айше, прикрывая ладонью рот — Ясемин, кто этот нетрезвый? Ты его знаешь? — спросила удивленная особа, но ответа так и не дождалась.

Все гости из Эмиратов стали шептаться, отмахиваясь от такого позора.

— Вот это новости. Кому расскажи — не поверят! — язвительно в довольной усмешке шепнула третья жена Надира другим жёнам.

— Не боитесь, что когда-нибудь от сплетен ваш язык отсохнет или хуже того вам его отрежут? — прошептала осмелившись восьмилетняя девочка, дочка первой жены Надира.

— Замолчи бесстыжая Фарья! — пригрозила сплетница.

— Не затыкай моей дочки рот! — женщины начали ссориться, выясняя отношения.

Не отрывая взора, ошарашенным взглядом Ясемин не могла вымолвить слова. А у Демира внутри бурлила лава, ярость выходила наружу, заставляла его трястись, сжимая желваки до скрипа.

— Куда смотришь? — ревностно кинул вопрос, сжигая любимую красными округлившимися глазами.

Девушка изрядно напугана, беременность сделала Ясемин слишком ранимой, чувствительной и мнительной. Нелегко отойти от шока, но она смогла кротко произнеся: