Глава 6

Я была убеждена, что ослышалась. Бойкот? В восемнадцать лет? Ну ладно, в пятом классе или даже в девятом, но не в одиннадцатом же. Кто-то должен намекнуть Вишневскому, что пора взрослеть. Вот только ребята не спешили намекать, наоборот, улыбки на их лицах говорили обратное. Они забавлялись, не стесняясь в высказываниях.

В моей голове возник всего один вопрос: когда наступил переломный момент? Когда эти люди успели возненавидеть девочку, не похожую на них? Когда меня успел возненавидеть Ян? Ладно. Плевать. Как ни крути, я искренне не понимаю, что Ян хочет доказать своими действиями. Как будто и без бойкота со мной здесь носятся и жаждут стиснуть в крепкие объятия.

Ребята так расходятся в своих обсуждениях, что успокаиваются только, когда на пороге появляется физичка. Она злостно рычит на всех и объявляет, что нас ждет тест. Признаться по правде, я ненавижу физику и цифры в целом. Ну не мое это. Складывать, умножать, особенно в уме, особенно запоминать формулы. И пока я пытаюсь справиться со сложными задачами в бланке вопросов, за окном собираются в дружную кучку хмурые тучи. Солнце прячется за ними, намекая на скорые осадки. Я периодически поглядываю в окно, и в какой-то момент замечаю, что Вишневский тоже смотрит в окно.

У него высший бал по математике, наверняка уже начиркал ответы. За хорошую активность серого вещества Яна частенько отправляют на олимпиады и конкурсы за пределы города. Демон не глупый, в отличие от многих, кто пытается быть на него похожим. Наверное, этим Вишневский и берет многих, включая девчонок.

После уроков все же хлынул дождь. Я вышла на крыльцо, запрокинув голову к грозовым облакам. Дул холодный ветер, а на мне тонкий пиджак и дурацкая юбка — школьная форма не меняется из-за погодных условий. Даже зимой девочкам не положено ходить в брюках.

Кто-то прошел мимо, задевав специально меня плечом. Я тут же перевела взгляд и замерла, замечая Яна. Он остановился. Затем тоже запрокинул голову, подставляя ладонь под маленькие прозрачные капели. Его губ коснулась улыбка, и моих почему-то тоже. Это ведь не первый раз, когда дождь застает нас в странных обстоятельствах.

Вишневский бросил на меня до жути загадочный взгляд, и, не говоря ни слова, пошел прочь. Точно. У нас же бойкот. Странное нелогичное действие, которым он пытается в очередной раз выставить меня на посмешище. А ведь тогда… в детстве… все было иначе.

Седьмой класс. Осень. Теплая. Игривая. Под ногами до сих пор хрустят золотые листья.

Помню, за нами прислали большой новенький желтый автобус. Оттуда вышел подтянутый водитель, зачитал правила поведения в салоне и любезно пригласил входить по очереди. Я стояла самой последней, за мной была только учительница. Девчонки сгруппировались парами, шутили, смеялись. Они давно дружат, для них новенькая — человек, который добровольно решил отдалиться. Порой я ненавидела свой секрет, настолько, что хотелось разреветься.

Когда все вошли в салон, и я поднялась по ступенькам, поняла — впереди мест свободных нет. Я шла вдоль занятых сидений, разглядывала одноклассников, и старалась не выдать печали, которая покалывала в глазах. А потом в самом конце заметила Яна. Рядом с ним толпились двое мальчишек, активно пытались занять место, но он почему–то им не разрешал. Я прошла мимо, касаясь пальцами боковины кресла, на котором лежал ранец Яна.

— Ева, — позвал Вишневский. Сердце пропустило удар, подушечки пальцев начали покалывать. Я оглянулась со страхом в глазах.

— Что?

— Здесь свободно, — мальчишка скинул рюкзак и жестом показал, чтобы я садилась. Не передать словами, насколько мне было приятно в тот момент. Улыбка коснулась моих губ и по детской наивности я уселась рядом.

Вишневский вытащил из кармана ранца раритетную вещицу — дисковый плеер. Где только раздобыл его в наше-то время? Да и зачем? Его семья владела в этом городе практически половиной недвижимости. Они могли купить своему сыну целую группу, которая исполняла бы для него не только песни, но и танцы.

— Ненавижу ехать в автобусах, — сказал неожиданно Ян.

— Я тоже, — призналась честно. Мне не нравились узкие пространства, хоть и паники особой не вызвали.

— Будешь? — он протянул мне наушник, и я в очередной раз смутилась, однако не отказалась. Тринадцатилетний Ян слушал песни не в моем вкусе, по крайне мере, сперва так показалось. А потом вроде как втянулась, даже начала покачивать в такт головой.