Мало легких поцелуев, которые лишь сильнее дразнят.

Я хочу чувствовать его в себе. Хочу, чтобы он оставлял синяки на моих бедрах, вбиваясь сзади так сильно, что завтра у меня будут ныть мышцы.

— Скучала по мне, Принцесса? — Адам тянет мои трусики вниз сначала с одной стороны, потом со второй. Они соскальзывают на пол к ногам, и я переступаю через ненужную тряпочку.

— Скучала… — всхлипываю, когда он толкается бедрами так, что член устраивается в ложбинке между ягодиц.

— А недавно сама гнала меня подальше, — прикусывает зубами плечо, вклинивается между моих ног, и я теперь не могу их свести.

За первым внезапным шлепком сразу идет второй. Более жесткий. Более болезненный.

Адам резко нагибает меня вперед, вынуждает прижаться щекой к подоконнику и крепко держит за бедро.

Хнычу на третьем шлепке, взвизгиваю на пятом. Адам наказывает меня за тот раз в театре, ягодицы горят огнем под его ладонью, но почему-то после каждого такого удара я чувствую, как влаги между ног становится все больше.

Член скользит по припухшей плоти, головка кружит возле входа.

Мои руки оказываются за спиной, только теперь Адам удерживает их сам.

Его пальцы давят на запястья, и я, словно чокнутая, хочу, чтобы на этих местах тоже остались следы.

Глубокий резкий толчок заставляет меня вскрикнуть и привстать на носочки, подавшись вперед.

Следующий мощный выпад бедрами не позволяет отодвинуться ни на сантиметр. Каждый из них сейчас во мне, и я едва могу вынести эту распирающую наполненность, когда в мышцах внизу живота болезненно пульсирует.

Адам растягивает меня под свои размеры, отодвигается, чтобы снова жестко вбиться на всю длину. Удерживает на месте, обхватив шею пальцами, еще шире заставляет раздвинуть ноги.

— Прогнись еще, Принцесса. Предложи мне трахнуть твое маленькое упругое тело, — ладонь опять ударяет по ягодицам.

— Пожалуйста… — делаю в точности, как он приказал.

— Один момент, малышка.

На запястья в несколько слоев ложится жесткий ремень. Теперь у Адама свободны обе руки, и он обхватывает ими мои бедра, силой натягивая на себя с глухим пошлым шлепком.

Несколько новых толчков вырывают из меня новые громкие стоны. Кажется, я прокусываю нижнюю губу — во рту чувствуется соленый привкус крови.

Адам выскальзывает, трется головкой между обнаженными ягодицами, упирается в колечко тугих мышц.