Оставшись одна, без поддержки, уже за завтраком я пережила очередной наезд кобылиц. Не могла я в этих наглых громких девицах видеть девушек из высокородных. Всегда думала, что знать отличает воспитанность и вежливость. Теперь мои представления основательно поколебались.

Когда меня унизительно сопровождали к столу отвергнутых, "для тупых куриц", как сказала одна из подпевал блондинки, я поняла одну незамысловатую истину: основная масса одаренных, независимо от положения и уровня одаренности, предпочитала оставаться в наблюдателях.

Они не гнобили меня, но и не заступались. Просто смотрели спектакли с моим участием ради развлечения. Я понимала, что никто из них не заступится, не сдаст зачинщиц ректору или преподавателям. Я одна. Сама по себе. Сама за себя.

Получив единственное место в столовой у самого входа, где на меня не опрокидывали еду и не обливали напитком, я не стала незаметной, как же меня не заметишь, если сразу на входе натыкаешься на мой стол, я тоже включила наблюдательность.

Кто с кем дружит, кого поддерживает, с кем встречается. Чтобы быстрее узнать о сокурсниках нужно внимательнее к ним присмотреться. Так учил меня папа при осмотре больных. Что не скажет человек, расскажут его симптомы.

Я рассматривала магов, как потенциальных больных с характерными симптомами придурков, зазнаек, выскочек и подпевал.

Так вот среди этого сброда выделялся только Рипли! Тот самый блондин с площади нашего города. Я его не сразу узнала.

Увидела только спустя неделю после поступления. Блондин зашел в столовую, когда я поспешно допивала шоколадный напиток. Зашел уверенной походкой с той легкой небрежностью, за которой угадывалась грация хищника. Он был один.

Я настолько привыкла, что в Академии все ходят группами или парами, что одинокий одаренный невольно привлек мое внимание. Новичок?

Блондинчик тоже остановился, закинул рюкзак за плечо и привалился к косяку, разглядывая меня в ответ.

— Новенькая?

Я кивнула, начиная прозревать, почему этот парень мне кажется знакомым.

— Рипли, не пачкайся об это бестолковое чучело, — пропела Церса, та самая блондинка, что доставала меня с первого дня. — Иди к нам!

Парень ленивым взглядом окинул элитную группу кобылиц, сидящих в самом центре за сдвинутыми столами, и снова перевел взгляд на меня.

Понятно, что он не новичок. Я помнила, что я одна. И вспомнила этого блондина. Он настоящий охотник, который приезжал в наш городок. Преподаватель?

— Странный наряд. Если не хочешь привлекать к себе внимание — смени, — дал совет Рипли, взял у поварихи порционное блюдо, с заранее разложенной едой, и отошел к отдельно стоящему в углу у окна столу.

Я думала, что там тоже стол для жертвы, потому что его никогда не занимали, даже когда этого парня не было. К тому же Рипли не выглядел жертвой, хоть и был один. Никто из элиты не рискнул подходить к его столу и навязывать свое общество.

Может он все-таки преподаватель? Поэтому перед ним держат дистанцию? Тогда почему Церса так фамильярно звала его к себе за стол?

Не зря я сравнила парня с хищником, но от этого он менее интересным не стал, наоборот, теперь, когда я заходила в столовую, первым делом бросала взгляд в угол, на его стол, который никто никогда не смел занимать.

Помимо Рипли и Церсы, мне повезло наблюдать за очень эксцентричным обществом. В нашей глубинке таких людей давно бы клеймили, но в Академии, и вероятно в столице, где преимущественно обитала знать, такое поведение поощрялось.