Их эмоции сносили меня, мешая не то, что управлять толпой, я дышала с трудом. Единственное, чего мне хотелось, сползти по стенке, спрятав голову, и не чувствовать того ужаса, который исходил от протестующих.

— С тобой еще таскаться! — меня подхватил один из команды Сэма, и плотно прижав к себе, поволок через толпу беснующихся.

Его недовольство выдернуло меня из общей волны, и я смогла сосредоточиться на парне. Ему явно мешало мое присутствие, злило, ему хотелось на баррикады, на передовую, а я обузой висела на его шее.

Ты сможешь использовать меня как щит! Не станут же они стрелять в женщину!

Я послала ему мысль, и даже видела, как он скривился. Видимо, его мужские качества все же не давали использовать женщину в качестве прикрытия, но мне просто кровь из носа было необходимо оказаться рядом с противниками Хранителя. Если мне удастся посеять раздор в их штабе, считай, дело сделано. Пока они будут спорить, наши займут их место!

Она же дурная баба! Потеряется в толпе, а тебе отвечать перед Сэмом. Бери ее с собой!

И судя по тому, что он сменил направление, это подействовало.

Но планам моим сбыться было не суждено.

Резкая боль в бедре пронзила насквозь, и я рухнула на землю, припечатываемая сверху своим же бронежилетом. Мой провожатый уже лежал в луже чужой крови, с приставленным к горлу шокером, и не смел пошевелиться.

— В участок обоих, — рявкнул военный с нашивкой временного правительства.

Я даже понять не усела, как с меня сорвали защиту, руки выкрутили за спину и потащили через ограждения к автобусу. От боли звенело в ушах, но я сосредоточенно дышала, чтобы абстрагироваться и взять мысли конвоиров под контроль. Но даже своими не управляла. Это был провал. Мой провал.

Словно животное, меня толкнули внутрь, и дверь, усиленная металлическими прутьями, грохнула. Я упала на грязный пол передвижной тюрьмы, царапая щеку острыми кусками засохшей грязи и пылью.

— Черт! — выругалась так, что аж в горле запекло, — дура! Господи! Какая дура!

Свезенная кожа на лице горела, легкие отказывались вдыхать запах пыли и сигаретного пепла, реагируя спазмом в горле. Я даже подняться не могла, потому что руки за спиной были связаны.

Через полчаса на грязном полу автобуса собралась целая компания горе-борцов за мир. И мне повезло больше всех, потому что лица мужчин, были изувечены с такой жестокостью, что мать родная не узнала бы. В запахе крови и пота мы ехали примерно пол часа, и когда остановились, я услышала знакомый голос.

Профессор!

Он говорил что-то невнятное, да и затворы железных дверей громко лязгали по нервам, пока нас одного за другим вытаскивали наружу. Я шла последней и просила бога, чтобы мистер Диккенс заметил меня. На свои силы я больше не уповала.

— Эту куда? — между лопаток толкнуло что-то твердое, и я несколько шагов пролетела по инерции, — может в общую посадишь? Пусть узнает, каково это, когда тебя имеют десяток козлов!

Я метнула испепеляющий взгляд на конвоира, а он издевательски улыбнулся.

— А что так? Думаешь женщины пропадали просто так? Ваш Хранитель подкладывал их под этих тварей, что летают сюда как на курорт? За него вышла бороться? Хотела быть одной из подстилок?