— Как на допросе дела? — спросил я, подойдя к ним. — Удалось узнать что-нибудь ценное?

— На удивление неплохо всё пошло, — ответила Катя. — Коле почти ничего делать не пришлось. Один из орков, тот, у которого самый высокий уровень, сразу же разговорился. Мне кажется, у него зуб на Шамана — выдаёт всё, что знает. Думаю, тебе с ним самому стоит поговорить.

— Это обязательно. Сейчас только в одно место сгоняем, и поговорю.

— Далеко?

— За топором.

Катя посмотрела на Арбатова, сразу всё поняла и негромко спросила:

— Ты уверен?

— Более чем.

Больше вопросов не было, но Катя настояла, чтобы мы взяли с собой дополнительную охрану. Спорить я не стал, так как, во-первых, не знал, куда предстоит ехать, а во-вторых, неизвестно сколько вражеских орков могли после побоища разбежаться по Свободному Городу. Да и Шамана не стоило списывать со счетов. Не хотелось стать для него лёгкой добычей. Поэтому мы взяли с собой пятерых крепких бойцов и погрузились в две машины. Катя села за руль одной из них.

Минут за пять доехали к какому-то небольшому заросшему бурьяном пустырю. Место показалось мне знакомым, но узнать его я не мог. Оставили машины и охрану у дороги и отправились пешком по пустырю. Метров через сто подошли к лежащему посреди пустыря бетонному блоку, и я сразу же вспомнил это место. Здесь я застал Катю накануне её нападения на Березина.

Как и в ту ночь, дул довольно сильный холодный ветер. Воспоминания обрушились на меня словно цунами и накрыли с головой. Я вспомнил наш разговор, вспомнил, что меня тогда волновало, и невольно усмехнулся. Ведь я тогда думал, что главными моими проблемами на ближайшее время будут поиск хорошей работы и дешёвого жилья. Да адаптация к жизни на Точке Ч.

Если бы я тогда узнал, что нам всем предстоит пережить, то, наверное, сошёл бы с ума. А так потихоньку втянулся. И ещё казалось, что наш разговор с Катей на этом пустыре состоялся очень давно. Огромное количество событий пронеслось с тех пор. А ведь на самом деле прошло меньше месяца. И за этот месяц я стал совсем другим человеком. Мы все стали другими людьми. Я не раз слышал, что война меняет людей, и вот теперь испытал это на собственной шкуре.

Из воспоминаний меня выдернул знакомый голос и та самая интонация.

— Ма-а-акс!

Катя подошла к блоку и кивнула на лежащее возле него проржавевшее автомобильное крыло. Оно было настолько ржавым, что я не смог угадать, на какой машине оно стояло. Мирон, уловив кивок Кати, посмотрел на меня, словно спрашивая, что ему делать. Я подошёл к крылу и перевернул его. Под ним были зола и угли, на этом месте когда-то разводили костёр. Я, используя крыло, как лопату, сгрёб в сторону золу и почти сразу же зацепил кусок полиэтиленовой плёнки. Нагнулся, потянул за плёнку и вытащил из земли и золы довольно большой свёрток.

Развернул полиэтилен и обнаружил в нём автомат Калашникова с тремя запасными магазинами, мобильный телефон и тот самый топор, ради которого все наши орки были готовы поубивать друг друга. Видимо, это был Катин схрон, и она решила, что лучшего места, чтобы спрятать артефакт, ей не найти.

Я взял топор, поднялся

и протянул его Мирону. Арбатов аккуратно взял ценный предмет, принялся читать его характеристики, а я спросил:

— Обрадуй меня, скажи что это…

— Артефакт клана, — закончил мою фразу Арбатов.