Приехали. Как бы да, эта плата — вполне определенная в некоторых районах мира, но вот с нее требовать этого я не собирался. Но и отказываться сейчас — очень плохой вариант, обидится. Да и не хочется, если совсем уж честно. Эта рыжая девица в постели вызывает охрененные ощущения. Если сравнивать с той же Милой из борделя — потрясающе вкусное блюдо от лучшего шеф–повара против куска жареного на костре мяса. Вроде и то, и это съедобно, но разница колоссальна. Аня, словно некая конфетка, сколько не пробуй — хочется еще. Пожалуй, стоит поддержать девушку. И у меня даже есть чем, с одного людолова трофейчики артефактные достались.
— Хорошо. Я даже несколько рад, что ты решилась на такой поступок, Аня. Тогда подожди немного, я принесу тебе одну штучку, которая будет поддерживать твое решение.
Через пять минут на шее девушки замкнулся ошейник, с виду напоминающий помесь шипастого собачьего с бойцовой псины и некоего украшения на шею с красным камнем в виде сердца посреди шеи. Рабский ошейник, не дающий разорвать клятву раба Хозяину. Как раз тот вид, который не подходит для принуждения, лишь по доброй воле. Короче, ошейник больше слуги, чем раба.
— А теперь произнеси клятву долга…хм… Вот так: «Я согласна на служение своему Хозяину Максиму Крипу до момента погашения моего долга к нему» — На ходу модифицировал необходимую клятву. Тут все зависит от установки и самих слов. Магия — довольно интересная штука.
— Я согласна на служение своему господину Максиму Крипу… — Тут она замялась и, мило покраснев, закончила — Вечно.
Э… Что?! Приехали…
Что может побудить на добровольное вечное служение обычную девушку? Обычно — эмоции, чувство долга и… желание служить, а не быть хозяйкой своей жизни. Если предполагаемый Хозяин безвозмездно дарит множество положительных эмоций девушке, суть которой, по большому счету, именно в них, то это просто громадный шаг. А тут еще и доброе его отношение к ней, не говоря уже о том, что он способен защитить ее от всех проблем и обеспечить всем, чего бы она ни захотела.
Одновременно с этим она понимала и то, что этот парень жениться не будет. За время знакомства она смогла струдом снять с него совсем немного мыслей, болтающихся на поверхности, и отношение Лесника к девушкам там было очевидно. Его не устраивают даже равноправные отношения, а уж выше себя он не примет никого. И Аня сейчас понимала, как она была близка к потере парня. Если бы не этот шаг с ошейником — он бы забыл про нее сразу по приезду в город.
Она и не желает в этот момент ничего, кроме нахождения тут, рядом с ним. Смотри она — городская девушка на нее же, но уже пережившую вышеописанные события и согласившуюся на вечное служение почти незнакомому, по сути, парню, то покрутила бы пальцем у виска. Это действительно был поспешный, совершенный на эмоциях, идиотский поступок, если не считать ее предчувствий, женской интуиции. А она четко ей говорила, что под защитой этого парня ей не грозят никакие беды. И настойчиво требовали сделать именно так, не оставив Максиму выбора. А своим чувствам Анна привыкла доверять, ментальному магу без этого никуда. В служении кому–то нет ничего плохого, если тебе самой хорошо, говорила ей интуиция. А с этим Хозяином тебе плохо уже не будет, он силен, умен и верен слову. Забери демоны, да она без малого сотню лет такого искала! Разве можно было упустить шанс? И плевать, что родился он многим позже.
Сама Анна судьбоносное решение принимала в предвкушении. Ей откровенно нравился этот парень и очень интересовало его мировоззрение, не говоря уже о том, что он один из немногих, чьи мысли она не способна полностью прочесть. Воистину, в Северном она подобного ему не встретила бы. Нет в обители запершихся трусов подобных людей. И служение — не сильно великая цена. Иррационально и нелогично, скажет любой мужик. Это чувства, скажет любая женщина. И любовью это тоже назвать — слишком громко. Нет, тут интерес, глубокая симпатия и уважение к нему, а также что–то хвостатое внутри, пробудившееся от долгой спячки.
Ну и его умения на сексуальном плане не последнюю роль играют. Тут ничего не попишешь, ей реально хорошо было с ним, отпускать не хотелось… она и не отпускала, как оказалось утром. А артефакт на ее шее, насколько известно ей, дает неопровержимые доказательства ее искренности.
— Мда. Не ожидал я подобного. Но, если ты действительно этого желаешь, то ничего не имею против. Твое желание служить мне принято — Было ей ответом. Желанным ответом, можно сказать себе по секрету. Парень хоть и был явно обескуражен таким поворотом, но все отрицать и отказываться от девушки не стал — Тогда собирайся. Мы идем в город. Возьми все необходимое себе со склада и тех вчерашних сумок. Можешь брать, что захочешь, кроме моего оружия и денег. С первым все равно не справишься, а второе тебе уже не нужно. Я согласен на твое приглашение. В школе, при посторонних, обращаешься ко мне, как учитель, в приватной обстановке — как рабыня. Ни к чему покамест школьникам информация о твоем служении. Жить, вероятнее всего, будем вместе. Теперь ты — моя. Навечно, как и хотела.
Это, с одной стороны, довольно страшные слова. Но, если честно, такие приятные…
Это было неожиданно. Но очень даже неплохо, ничего не попишешь. Камень свечением подтвердил искренность и вогнал магические шипы в шею девушке, накрепко связав ее узами клятвы и приняв куда менее вычурный вид простого кожаного чокера с камнем — сердечком. Теперь снять его смогу только я, и то, вместе с жизнью Ани.
Эта девушка непонятно чего себе надумала и навесила на меня себя на постоянной основе вместо положенных пары лет. Ноша сия не особо тяжела, просто неожиданна. Нет, я только рад новоприобретенной рабыне. Это сильный плюс в новой школе магии. Ее душа теперь моя, а иметь ручного учителя как минимум полезно.
Приказав девушке собираться, начал складировать свои вещи. Их было немного — мои шмотки, которые надо будет обязательно обновить, стволы, которые я не отпущу от себя ни за что, пара гранат, деньги в виде стопки картриджей, и ножи, что почти заменяют мне руки.
Если Инквизиторы древности использовали мечи, то мне коротыши куда больше подходят. Легкие и смертоносные, что больше надо? А тварей побольше я обычно выношу с кулаков. Понятно, что не с обычных ударов, но сути это не меняет. Самое прикольное, что если я перестаю использовать стволы и клинки — то это самое страшное для противника. Сколько за собой замечал — самого большого и сложного противника всегда замешу голыми руками. Разорву ему ударами все внутренности, переломаю кости, заставлю харкаться кровью, оторву конечности и вырву органы. Именно непосредственный контакт с моими руками для перешедших мне дорогу самый страшный. А все остальные прибамбасы так, для облегчения битвы с посредственностью в большом количестве.
Собрав невеликие пожитки и выпив залпом полбутылки вина из бара, сел читать газетку. Хорошо, что вчера вспомнил про эту потребность и зарулил в ларек перед посещением Полена, а то бы не купил и остался без новостей в мире. Конечно, все довольно урезано, все же информация передается только с водилами, что снуют между городами на специально сделанных тяжелых вооруженных аэромобилях, но мне и того достаточно.