– М-м-а-ам-м-а-а-ачк-а-а-а-а!!!

– Бонифаций. Уведи. Потом договорим. Никуда не уезжай из города. Ты понял?

– Да. И?

– «И» – не знаю! Пока. Будь в городе. Похороны я организую. Понял?

– Иди ты, «понимальщик»…

– Дурак ты. Дурак и скотина. Для тебя же стараюсь, не для себя…

– Гран мерси…

– Чего?

– Агромадное спасибо, говорю.

Диалог был закончен. Тому, как я провел утро, как обнаружил труп, Марат не поверил. И, надо признать, у него на то были все резоны: из дома стадо каких-то козлов волочет полтыщи черепов, уроды причаливают, отчаливают, теща палит из обоих стволов…

И не просто «стволов», а из непонятного обреза, принадлежащего зятю.

Еще оставляет предсмертную записку, адресованную тому же зятю.

А зять – ни при чем.

Спит. Просыпается. Кофей пьет. Сигареты курит.

И даже выстрела не слышит!

Я бы тоже не поверил.

Если бы не был тем самым зятем.

Той самой тещи.

Обладательницы того самого собрания пропавших черепушек.

Под моим руководством супруга скушала лошадиную дозу успокоительного и молча осела на кровать. В доме стало гораздо тише. И душераздирающая сцена, миновав вокальную фазу, приняла более смирную конфигурацию. Но легче от этого никому не стало.