К тому же, на пиру принято наливать.

Это, если подумать, и была сказка — одна из тех, которые на самом деле рассказывали в Средние века. Где была грязь, холера, кровь, смерть.

А снег идет и идет.

Если раскочегарить эту преисподнюю, подлить масла в печку, то можно и дождя добиться.

А вы знаете, что на самом низком кругу ада чертовски холодно?

Поэтому, кстати, мы, наверное, и говорим «чертовски» холодно. Ну, не обращайте внимания.

А еще вот — знаете, для кого предназначается этот круг?

Кого там жрет Люцифер?

Предателей.

Вертолеты пытались расковырять улицы столпами света из прожекторов, ворочая кочергой-лучом в потухшем камине города.

И из него выбилась пара искр.

Я кивнул, подтверждая собственные предположения и опасения: вся окружавшая меня техника ни за что не потягалась бы с моими биологическими часами, которые сработали просто идеально, выпнув меня из удушающих объятий Морфея обратно в серые будни. Внутренний будильник зазвенел в черепной коробке, и это гудение до сих пор отдавалось эхом мигрени. Живот скрутило и наливавшей руки и ноги быстросохнущим эпоксидным клеем.

Боль утихомиривалась, но отказывалась уезжать, как надоедливая родственница.

Сестренка, мы ведь увидимся очень скоро, а пока — будь добра, проваливай.

Я не пытаюсь быть смешным, но я знаю, что я смешон. Все смешано. Но это не мешает мне действовать дальше. Итак, первое, что надо срочно сделать — свалить отсюда как можно быстрее. Дом, как известно, самое небезопасное место — уют и комфорт расслабляют, притупляют чувства.

Я проковылял пару шагов в темноту, пытаясь хоть немного прощупать разумом, где я, и что я, и что произошло, происходит и собирается произойти. И все чуть-чуть осветилось. Мое временное убежище. «Время» его должно перейти из настоящего в прошедшее, если я не хочу провести милейшую беседу с кулаками и дубинками какого‑нибудь благопристойного сержанта.

Для начала мне надо собрать вещи и уйти, убежать. Если честно, я не очень‑то и хотел менять свое местоположение, потому что давно уже понял, что не место делает человека, и человек ничего не делает, и вообще ничего особенного происходит, а просто иногда тебе то тепло, то холодно, иногда хочется есть, иногда — выпить. Чаще всего покурить, кстати.

Голова работает не ясно. Надо подкрутить пару болтов и гаек. Да. Я не то что бы плохой человек — просто, разматывая гнойный бинт с моей рабочей правой руки, и каждой стяжкой расковыривая рану от ножа (заточки? куска стекла?), меня не очень тянуло на мысли о чем‑то прекрасном и плюшевом.

Ну да ладно.

Продолжаем.