— Товарищ подполковник, сейчас мы рассчитаем слежение в районе Елизово начиная с двадцати одной минуты.
— Хорошо.
— Пока мы предполагаем нарушение границы целью, тип неидентифицирован, в районе Елизово.
Цель, о которой мы слышали ранее, не находилась в районе Елизово в 04.21, в то время когда капитан Солодков определял параметры слежения, Елизово она прошла получасом ранее, между 03.35 и 04.08. Тот нарушитель, о котором он говорил с подполковником Бурминским, по всей очевидности, являлся совсем другим самолетом.
Два МиГ-23, которые взлетели со Смирных и направились в море, чтобы перехватить самолет-нарушитель, сближаются со своей целью.
Несколькими минутами ранее, токийское время 02.30 ночи. Тревожные донесения о самолетах, которые идут по направлению к Сахалину, были перехвачены японскими разведслужбами в то же самое время, когда нарушителей обнаружили Советы. Первоначально японцы, вероятнее всего, получили эту информацию путем перехвата советского радиообмена, позднее — с помощью своих радаров. На побережье Хоккайдо японцы располагают шестью большими радарными станциями, как и самолетами-разведчиками, которые летают круглосуточно над проливом Лаперуза. Японские разведслужбы нашли разворачивающиеся события настолько серьезными, что члены Комитета начальников штабов японских воздушных сил самообороны были подняты с постелей и собраны на срочное совещание. Я узнал об этом из статей в японской прессе от 1 сентября 1983 года, в которых было написано, что к 05.10 утра (07.10 по сахалинскому времени) начальники штабов JASDF отдали приказ проанализировать все данные, полученные радарами на Хоккайдо и северном Хонсю. Поскольку японцы принимают решения только после общего согласования, этот процесс должен был занять какое-то время и его обсуждение началось еще задолго до 05.10.
Мы можем предположить, что обсуждение продолжалось, по крайней мере, час, прежде чем в 05.10 было принято окончательное решение. Мы можем также предположить, что требовалось примерно полтора часа, чтобы разбудить всех участников совещания и приготовиться к его началу, послать автомашины и собрать всех в штаб-квартире JASDF в Токио. Это означает, что к 02.30 утра (по японскому времени) командование JASDF было уже чем-то серьезно озабочено. Были бы японские старшие офицеры вытащены из своих постелей в середине ночи, если бы ситуация не была оценена как имеющая национальное значение?
На стр. 63 своей книги, Андрей Иллеш реконструировал события следующим образом. Его отчет вновь иллюстрирует, что русские, как и американцы, сжали в один час и один перехват события почти трех часов и нескольких перехватов, вырезая все, что в него не вмещалось. Но даже в этом случае отчет Иллеша содержит полезные детали, не включенные в чем-то похожий отчет полковника К., суммированный выше.
«Когда «Боинг» приблизился к Сахалину, он сначала направился в сторону Южно-Сахалинска. Два МиГ-23, оборудованных дополнительными топливными баками, были посланы со Смирных. Они пошли по направлению к нарушителю. Нарушитель был все еще не опознан. Для того чтобы его идентифицировать, два МиГ-23 сбросили свои подвесные баки и приблизились к нему. Они доложили, что нарушитель похож наRC-135,и летели рядом с ним какое-то время. Но затемRC-135изменил курс и направился в сторону Японии. У МиГ-23 стало подходить к концу топливо, и им было приказано возвращаться, поскольку не было смысла преследовать самолет, который собирался покинуть советское воздушное пространство. Но когда МиГ-23 направлялись домой, самолет вновь изменил курс и пошел в сторону Сахалина. В этот момент в дело вступил Осипович. «Боинг» вошел в воздушное пространство Сахалина вместе с Осиповичем, который пытался его перехватить. Два МиГ-23 возобновили преследование, и один из них попросил разрешения сбить нарушителя. Но земля не смогла отдать такой приказ. Ни командный пост, ни полк, ни даже дивизия. Я думаю, это произошло потому, что они были в замешательстве.
В это время Осиповича попросили идентифицировать самолет-нарушитель. Он приблизился на расстояние полтора-два километра. Цель затем начала выходить из воздушного пространства Сахалина. МиГи не могли предотвратить это, потому что Су-15 Осиповича находился между ними и целью. Командные посты полка и дивизии молчали. Наконец Осипович услышал команду: «Уничтожить цель». Но Осипович не мог стрелять, потому что он был слишком близко. Поэтому он сманеврировал и с расстояния пять километров открыл огонь. Он наблюдал два взрыва. «Боинг» сразу же стал терять высоту и вошел в штопор. Осиповичу было приказано возвращаться на базу. Два МиГ-23 приземлились в Хомутово, рядом с Южно-Сахалинском. На земле, после посадки, механик Осиповича, удивленный тем, что у самолета больше не было ракет, спросил его: «Товарищ подполковник, куда делись ваши ракеты?» Осипович был в плохом настроении и отмахнулся от него кислородной маской. Затем он отправился к телефону, чтобы доложить на командный пост полка. Вот что на самом деле произошло».
Согласно свидетельствам советских пилотов, упомянутых Иллешем, со Смирных взлетели два МиГ-23, за которыми, когда у тех стало кончаться топливо, последовал Осипович. Мы уже видели, что даже без подкрыльевых баков МиГ-23 способен находиться в воздухе от двух до трех часов без посадки. Полковник Иван К., упомянутый в этой главе, говорит нам, что Осипович взлетел после того, как два МиГ-23 приземлились в Южно-Сахалинске для заправки. Это дает нам примерное время для взлета Осиповича в 05.45–06.00, примерно через три часа после того, как, два первых МиГ-23 взлетели со Смирных. Но это должно было быть началом второй миссии Осиповича, потому что два МиГ-23 взлетели около 02.45 по сахалинскому времени. Осипович был в кабине своего самолета, готовый к вылету на свое первое задание в 04.42.
Советский радар в «Буревестнике» на курильском острове Итуруп обнаруживает самолет над Охотским морем, направляющийся к Сахалину.
В своей книге Херш говорит, что представители Агентства национальной безопасности (АНБ) США заявили на закрытом заседании Конгресса, что Советы обнаружили KAL 007 в 17.44 GMT (04.44 сахалинского времени), в то время как тот находился над Охотским морем. Самолет, как говорит Херш, находился в 225 морских милях от острова Сахалин и летел на запад со скоростью восемь миль в минуту. Он был засечен советским радаром на авиабазе «Буревестник» на Итурупе и двумя радарами на Сахалине. Согласно японской прессе от 3 сентября 1983 года, максимальное расстояние, на котором радар «Буревестника» мог наблюдать самолет, летящий на высоте 10 ООО метров (33 ООО футов), составляло 245 морских миль. Самолет пересек Камчатку в то время, когда, по словам Советов и США, KAL 007 к 17.44 GMT на самом деле находился в 270 морских милях от побережья Сахалина, а не в 225 милях, как самолет, о котором упоминает Херш. Кроме того, он должен был оказаться вне сферы действия радара на Буревестнике. Тот самолет, который обнаружил «Буревестник», был предположительно самолетом, который шел со стороны северной части Тихого океана вдоль Курил.
Осипович взлетает с «Сокола» и направляется к нарушителю, который находится от него на расстоянии 600 км.
Осипович говорил о своем первом взлете, около 04.45 сахалинского времени, в интервью, которое он дал Юрию Зенюку, корреспонденту АПН. Это интервью было опубликовано в «US Armed Forces Journal International» в октябре 1989 года, и также на русском в «Красной Звезде» в номере от 13 марта 1991 года, в статье полковника А. Докучаева:
«Я был поставлен на боевое дежурство и приблизительно через пятнадцать минут взлетел и двинулся в направлении Охотского моря. Когда я находился приблизительно в 600 км от базы, я получил предупреждение, что вражеский самолет находится прямо передо мной, и я получил инструкции от наземного контроля. Когда я находился в 28 км от самолета, я увидел его на своем радаре и продолжал сближение. На расстоянии 13 км я снизил скорость и последовал за самолетом. Я увидел его мерцающие огни, но не смог больше ничего определить, потому что даже военные самолеты летят с ними в мирное время».
В отличие от своей второй миссии, Осипович не упомянул о том, что видел силуэт самолета. В то время, когда он участвовал в этой первой миссии, в воздух поднялись другие истребители.
Истребитель 805, МиГ-31, как и самолет Осиповича, взлетает со второй точки («Сокол») и направляется к нарушителю, засеченному радаром на мысе Терпения, в двухстах километрах к востоку, следуя курсом 240 градусов.
Генерал Корнюков, командир «Сокола», рапортует генералу Каменскому, командующему советских военно-воздушных сил Дальневосточного округа находящемуся в Смирных:
— Я буду на командном посту. Цель 6065 находится в воздухе. Предположительно RC-135. Постовая приведена в состояние боевой готовности.