Книги
В небе над Донбассом и Сахалином. История рейсов МН17 и КЕ007
Поскольку я оставил фотокамеру на станции, у меня не было другого выбора, кроме как взять кусок с собой и вернуться позднее, чтобы сделать фотографии того места, где я его нашел. Теперь, когда мои планы изменились, местная газета в Акита могла и подождать. Не стоило начинать поиски в их архивах, чтобы выяснить, были ли обнаружены в этой зоне какие-то обломки, поскольку я сам только что нашел один из них. Я тщательно отметил место находки бамбуковым шестом и уже приготовился покинуть этот пляж, когда увидел еще один обломок на песке, похожий на первый, но гораздо меньше по размерам. Через десять минут я нашел третий обломок, застрявший между двумя огромными цементными блоками, которые лежали вдоль края пляжа, чтобы предотвратить береговую эрозию. На моих часах было 7.55. Через час я нашел четвертый кусок, полузасыпанный песком под следом от автомобильного колеса. Та поверхность, на которую падало солнце, носила на себе признаки взрыва и содержала большое количество маленьких отверстий, оставленных как будто шрапнелью. Нижняя сторона была выкрашена красной краской, что, вероятно, указывало на то, что этот кусок был частью грузового авиационного контейнера. Я оставил его на том месте, где он находился, и пошел дальше.
…Я вернулся в Акита, зная, что должен буду радикально изменить мои планы. Во-первых, я снял комнату в местной гостинице в Шимогана. Затем я добрался до Мичикава, где начал это утро, и, взяв с собой камеру, вернулся на берег, чтобы сфотографировать и подобрать обломки, которые я здесь оставил. Еще на расстоянии я сумел найти место, где увидел этим утром первый фрагмент. Я начал прогулку по пляжу. В 3.15 дня я дошел до последнего обломка, который подобрал этим утром. Я пошел на север и пересек маленький ручей. Пляж стал увеличиваться в размерах, в некоторых местах его ширина достигала четверти мили. Покрытые сосновыми рощами холмы уступили дорогу песчаным дюнам, которые были защищены цементными блоками, указывающими, что море заходит далеко в глубь суши. Именно у одного из этих цементных блоков я нашел шестой фрагмент. Он был не покрашен, а покрыт какой-то субстанцией, которая когда-то текла, потом высохла и почернела. Может быть, это была кровь?
Гостиница в Уго-Ивайя находилась рядом с оконечностью глубокой горной долины. Это было единственное здание на виду, если не считать маленького хлева рядом с ним, в котором содержалось два десятка дружелюбных коров. «Гостиница» была просто фермой в горах, которая летом принимала постояльцев. Я был единственным гостем и спал как убитый.
Я воспользовался изменением в планах, чтобы вернуться в редакцию газеты в Акита. Меня встретил мистер Накайя, вице-президент газеты. В то время, как его помощники отправились в архив, чтобы поискать там любые сообщения об обломках, которые были найдены на берегу во время катастрофы KAL 007, он сообщил мне множество сведений о местной гидрографии. Течение всегда идет на север и временами бывает очень сильным. Полуостров Ога играет роль гигантского пылесоса, притягивая огромное количество плавающих объектов, хотя некоторые продолжают плыть в направлении Хоккайдо. Двенадцать лет назад один молодой человек проплыл от Шимогама, того места, где я нашел первый обломок, и до самого Матсумая на южном побережье Хоккайдо, в 120 морских милях к югу, куда он добрался вполне благополучно.
Ничего в архивах не указывало на то, что во время катастрофы были найдены какие-то обломки. Но тогда никто и не надеялся здесь что-либо найти. Какой-нибудь предмет мог оказаться незамеченным. Я воспользовался поездкой в Акита, чтобы поискать более удобное место, для того чтобы остановиться, по сравнению с Уго-Ивайя, хотя мне понравились изолированное положение горной долины и дружелюбные коровы. Наконец я нашел кое-что в маленькой деревушке под названием Коноура, не слишком далеко к югу и близко к станции. Я мог оставаться там неделю. Деревня была расположена на мысу, выступающем в море.
В Коноура автобус между станцией и отелем ходит дважды в день, утром и вечером. В 500 метрах к северу от станции находилась маленькая рыбачья деревушка, защищенная от моря пристанью, которая сама была прикрыта толстыми цементными блоками. Между пристанью и блоками находилось нечто вроде щели 6 или 7 метров шириной, заполненной обломками всех видов, которые были принесены волнами и ветром и оставались здесь заблокированными. Прогуливаясь по пристани, я осматривался, скорее, механически, не ожидая найти что-нибудь ценное. Но я ошибался. Я нашел первый фрагмент в 3.30, второй двумя минутами позже в метре от первого и третий в 50 метрах от них. Я оставил деревню и продолжил свой путь на юг, в Кисаката.
Кисаката — маленькая рыбацкая деревня, окруженная пристанями. Они защищены стеной поставленных друг на друга цементных блоков, которые оставляют широкие и глубокие траншеи между морем и пристанями. Волны проходят между блоками и над ними во время штормов, которые приносят обломки. На вершине кучи плавающего мусора я нашел несколько кусков с сотовой структурой того же самого типа, которые я находил в других местах и которые были идентифицированы в 1983 году как принадлежащие KAL 007 экспертами Japan Air Lines, JDA и KAL. Они изучали обломки, найденные JMSA, полицией Хоккайдо и переданные Советами.
Поначалу я собирался предположить, что обломок находился наверху, потому что он прибыл последним. Но потом я понял, что его положение в куче не имеет ничего общего с хронологией, а зависит от законов физики. Каждый раз, когда приходит волна, она затопляет кучи обломков, и, следуя закону Архимеда, они перераспределяется в соответствии с их плотностью. Фрагменты с ячеистой структурой, поскольку они самые легкие, всегда оказываются на самом верху кучи. Я также понял, что то же самое явление было справедливо и для объектов, засыпанных песком, который стремится действовать как жидкость. Тяжелые объекты, такие как металлические и резиновые шины, имеют тенденцию быть похороненными все глубже и глубже в песке, в то время как легкие объекты, такие как ячеистые куски, поднимаются на поверхность.
Подходя к краю пристани, у входа в порт я увидел большой кусок алюминиевой панели площадью от шести до девяти квадратных футов. Он был того же бледно-синего цвета, как и фюзеляж самолетов KAL. На этот раз это был не фрагмент с ячеистой структурой, а многослойная панель, состоящая из двух кусков алюминия, между которыми находился лист черного пластика. Я в первый раз обнаружил обломок из внешней части «Боинга-747». Оказалось, что эта панель — часть аэродинамического покрытия нижней части фюзеляжа, которая выкрашена такой же бледно-синей краской. Этот многослойный сэндвич был примерно два миллиметра толщиной и алюминиевые пластины были толщиной восемь тысячных дюйма, то есть очень тонкие. Но сам сэндвич был прочным. Отколов маленький кусок, я увидел, что он плавает в воде. Его плотность была немного ниже, чем плотность воды, и он плавал. Интересно, что в статье, напечатанной позднее в «Известиях», упоминалось, что Советы нашли такие же обломки на Сахалине и идентифицировали как принадлежащие KAL 007.
Следуя вдоль этой части берега, которая была полторы мили длиной и заканчивалась обрывом, я нашел всего девять фрагментов с ячеистой структурой, самое большое число в одном месте. Пляж находился в начале мыса, вдающегося в море. Высокая плотность обломков вдоль этого берега подразумевала, что точка в которой они начали совместный дрейф, находилась не слишком далеко. Тем не менее, как только я покинул Кисаката и пошел далее к югу, плотность обломков резко упала, с пяти фрагментов на милю к северу от деревни до 0,5 на милю далее к югу. Я чувствовал, что нахожусь совсем недалеко от места гибели лайнера и далее нельзя будет обнаружить никаких обломков.
К тому времени я подошел ближе к Ниигата. Я решил исследовать Фукура, другую маленькую рыбацкую деревню, находящуюся в стороне. Фукура была последней железнодорожной станцией на берегу, затем дорога поворачивала в глубь острова, и я не смог бы пройти по берегу до следующей станции, как я делал до сих пор. Через окно поезда я наблюдал за береговой линией, пытаясь определить, трудно ли здесь идти пешком. К северу от Фукура берег обрывался в море грядой отвесных скал. Тем не менее к югу находился длинный, широкий пляж из белого песка, примерно в восемь миль длиной и несколько сот футов шириной.
Прибыв на пляж, я заметил полосы мусора, отделенные друг от друга. Первая находилась довольно близко к краю воды и в нем не было ничего интересного. Вторая была примерно в центре пляжа и содержала большое количество топляка. Последняя находилась высоко и была сильно разбросана. Большую часть этих обломков оставили штормы и высокие приливы. Я решил начать с нее и исследовать среднюю часть на пути домой.
Мои инстинкты оказались правильными. Я нашел два куска с ячеистой структурой. К вечеру я дошел до конца пляжа, не найдя больше ничего. Было невыносимо жарко. Я решил немного отдохнуть и прыгнул в холодную воду. Насколько я мог видеть в обоих направлениях, на пляже никого не было. Я позволил себе немного отдохнуть, лежа на воде, сознавая, однако, что до конца моих поисков еще очень далеко.
Я выбрал Незу-га-Секи в качестве следующего района поисков, потому что это селение находится достаточно далеко от Кисаката (в 47 милях) и имеет длинный пляж и выходящие на поверхность воды скалы, которые задержат любые плавающие обломки. Деревня находилась в 62 милях от Ниигаты. Я нашел кусок с ячеистой структурой с какими-то корейскими надписями и следами коррозии на алюминиевой панели. Затем я нашел какой-то странный значок, который выглядел так, как будто был прикреплен когда-то к атташе-кейсу какого-то бизнесмена. Этот кусок белого пластика имел форму щита, напоминающего средневековый герб. Это было окрашенное в голубой цвет стилизованное изображение, которое могло быть профессиональной камерой для съемки кинофильмов, в нижнем полукруге была надпись по-корейски.
Недалеко от почтового офиса кто-то показал мне корейский ресторан. Здесь я нашел пожилую кореянку, которая перевела надпись на значке на японский. Эта надпись гласила: «Второй кинофестиваль» (DFAI NI KAI SCREEN NAI КАI» или что-то в этом роде). Позднее мне говорили, что эта надпись могла иметь отношение ко Второму Сеульскому кинофестивалю 1983 года. Возможно, один из его участников решил лететь на рейсе KAL 007.
Моя следующая остановка была в Мураками, деревне, расположенной совсем близко от Ниигаты. Здесь я нашел один обломок. Он был серого цвета, похожий на те, которые я обнаружил в Окушири. Был ли он последним? Моей следующей зоной поисков была сама Ниигата.
Перед отъездом в Ниигату я составил таблицу, в которой количество найденных мною обломков было сопоставлено с расстоянием до Ниигаты:
Принимая во внимание выборочную и произвольную природу моего поискового метода и вероятность того, что я не обнаружил всех обломков, которые доплыли до берегов Японии, таблица показывает, что я был довольно близко к месту падения самолета, которое не должно было находиться далеко от Ниигаты.
Я планировал сесть на утренний поезд в Мураками, который доставил бы меня в Ниигату в восемь тридцать утра. Дождь лил как из ведра. Я сел на автобус и доехал до ближайшей к берегу остановки. Я отправился в первое же открытое кафе, которое смог найти. Когда дождь, наконец, начал немного утихать, я вышел. Не успел я пройти несколько метров, как услышал, что меня кто-то зовет. Владелец кафе держал в руках зонтик. «Вот, один посетитель забыл его когда-то. Вы могли бы его взять».
Дождь все еще шел, но зонтик помог, и было совсем не холодно. Пляж был длинным и прямым и простирался далеко к югу. Он соединял в себе три наиболее благоприятные характеристики для поиска обломков: небольшой уклон, песчаный пляж, цементные блоки и маленькие дюны, покрытые легкой растительностью. Если бы сюда приплыли какие-нибудь обломки, я был уверен, что смог бы найти их.