— Что же молчишь? Надо было сразу сказать. Сейчас, будет доктор. Трое у нас в порту, экипажам помогают.
— Кстати, Веру не видел, как она?
— Видел, в форте была, а сейчас в городе. Все с ней в порядке, ни царапины.
Разобравшись с доктором, двинулись в форт. Но не успели половину пройти, как навстречу целая кавалькада: сам полковник, преподобный Симон и человек десять объездчиков в качестве охраны. И еще лошади свободные с ними.
— Алексей, цел? Отлично, садись тогда, поехали к шхунам, что на берег выбросились. Там пленные и нас туда зовут. Говорят, ты нужен.
— Я?
Интересно, кому это я так там пятки оттоптал, что меня видеть хочет? Я точно до этих субчиков добраться не успел, я западнее народ от души трепал.
— Ты. Поэтому садись в седло, не задерживай. По дороге расскажешь, что и как.
Я не только рассказал, но успел и послушать. Если собрать вместе все рассказанное, Новая Фактория отделалась малой кровью. Были убитые и раненые, особенно в экипажах стоявших в порту кораблей пострадавших оказалось много. Оно и понятно, в артиллерийской дуэли участвовали, город прикрывали. Ополчение десант пиратский истребили почти полностью, там с разбитых шлюпок человек десять выплыло, остальных в воде вместе с сиганувшими с горящих шхун матросами перещелкали. В форте несколько человек шрапнелью или разбитыми камнями посекло. Какие бы стены крепкие ни были, но если прилетает чужой снаряд, он много гадостей натворить может.
Больше всего меня интересовал этот неизвестный бандит, который очень хочет меня видеть. И когда мы выехали на пляж и спешились, я увидел, кто это.
Фома! Вот так встреча! Вот с кем я пообщаться хочу. Вдумчиво, с толком, с расстановкой. У меня такое подозрение, что из этого персонажа я добуду нужной информации по Тортуге больше, чем обещал Ахмет. Выходит, что Фома мне нужен. Интересно лишь узнать, зачем я ему.
Бандит сидел на песке со связанными за спиной руками. Их тут человек тридцать, в цепочку выстроены. Чуть в стороне раненные лежат, им помощь оказывают. Это кто уже сам сидеть не может и раздумывает — то ли богу душу отдать, то ли в плену задержаться.
Штаны на Фоме в прорехах, яркая белоснежная рубаха с пятнами крови и жилетка из тонкой кожи с отметинами, будто в огонь сунули. Может, горящими парусами завалило, может еще где вляпался. Но смотрит спокойно, даже пытается иронично улыбаться.
— Здравствуй, старый друг. В прошлый раз мы так и не попрощались.
— Точно. Все хотел тебе спасибо сказать, что помог из плена бежать.
— Ну ничего, успеем еще поговорить по душам. И про то, как ты негров подбивал в походе участвовать. И как объездчиков из засады уничтожал.
Скривился, не понравилось ему, что я о последних похождениях осведомлен. Я же продолжаю давить. Пока клиент ошеломлен, пока он под впечатлением от учиненного разгрома, надо из него важную информацию добывать. Чую я, не зря он меня видеть хотел.
— Поэтому, Фома, у тебя жизнь будет интересная, но вряд ли долгая. И в конце этой самой жизни вполне может оказаться пеньковый галстук. И кайло на угольных копях или кирку в шахте еще заслужить надо.
Помолчал, скривил тонкие губы. Зыркнул в сторону стоявших сбоку полковника и преподобного, на меня уставился:
— Слово дай, что живым оставишь. Ты человек серьезный, твоему слову поверю. Черт с ним, с каторгой, по вашим законам заслужил. Но жить хочу. Понимаешь?