– Пушку куплю, – рассудил купец.

Эх, Александр, знал бы ты, что одной пушкой от каперов не отбиться. Видимо, не был в море никогда, не обжигался.

До полудня мы успели проехать верст пятнадцать, что для лошади, запряженной в сани, довольно неплохо. Мирно тянулся наш разговор.

На берегу замерзшей реки показалась большая деревня, и только мы с ней поравнялись, как оттуда на лед хлынула толпа парней и молодых мужиков. Все они были изрядно выпивши, многие без верхней одежды – кровь молодая да вино грели. И прямым ходом – к нам. Видно – кулаки чесались. Нет чтобы между собой кулачный бой устроить – стенка на стенку, так решили чужаков побить.

Я, надо признать, слегка струхнул. У них в руках никакого оружия нет – ни ножей, ни кистеней, о саблях я уж и не говорю – откуда они у деревенских. Стало быть, и против них оружие применять нельзя. Ранишь кого или убьешь – видаков полдеревни. Никакой суд – хошь княжий, хошь наместника – не оправдает.

Положение спас купец. Он шустро соскочил с саней, вытащил из-под облучка кнут. С толстой ручкой, длинным – метра четыре – хлыстом. Расставив ноги, он преградил путь приближающейся толпе. Мне стало неуютно. Я расстегнул тулуп, проверил пистолет. Оружия-то у них нет, только и кулаками можно калекой сделать али до смерти забить.

По мере того как толпа приближалась, пьяные выкрики усиливались. Александр стоял молча – спокойно, незыблемо. Толпа остановилась, вперед выскочил шустрый подросток, и, как водится, стал поносить нас, провоцируя на драку.

Купец стоял молча, с непроницаемым лицом.

Наконец некоторым, наиболее рьяным парням, надоело ждать. И они кинулись к купцу. Александр как-то ловко взмахнул кнутом, и хлыст из бычьей кожи прошелся по рубахам, разорвав их.

Толпа взвыла, собираясь просто затоптать нас. Купец заработал хлыстом, как голодный – ложкой. Щелчки бича следовали один за другим, удары были сильные, мощные. Такие, что если под удар попадал один человек, то его отбрасывало назад, а одежду рвало в клочья, обнажая исполосованную кожу.

Толпа сначала остановилась, затем стала медленно отступать, а потом и вовсе рванула назад. На льду реки остались треухи, варежки, клочки порванной одежды. Такого владения кнутом я еще не видел. Один! Один бичом разогнал пьяную толпу. Я был удивлен без меры. У меня всегда профессионализм, в чем бы он ни проявлялся, вызывал уважение.

– Александр, ты силен. Глянь-ко, один толпу разогнал.

– Так на кулачках мы бы вдвоем с ними не справились, не секиру же доставать.

Купец снова уселся в сани, сунув кнут под полог, и мы продолжили путь.

– Александр, а зачем тебе секира?

– Как зачем – от разбойного люда да лихих людей обороняться.

– Это понятно. Но почему именно секира, а не другое оружие? Секира тяжеловата, в бою не всякий мужик ею долго махать сможет.

– А я и не воин, в сечах не бывал. Секира мне от батюшки досталась. Мне нравится, от нее ни одна бронь не убережет. Коли попал удар по ворогу, считай – не жилец. На том и стою.

У меня просто слов не нашлось в ответ.

Некоторое время мы ехали молча, переживая первое дорожное происшествие. Неплохой мужик купец этот, мне он нравился. И выпить может, и за себя постоять.