— Я ни в чем не виноват, пощадите меня... — пробормотал наконец гестаповец.
— Ты преступник! Вы все, в гестапо, убийцы беззащитных людей! — взорвался Марцин. — Слушай теперь внимательно, что я тебе скажу. Мы не бандиты. Мы сохраним вам жизнь при условии, что ты поможешь нам освободить человека, схваченного на улице Людендорфа...
Искра надежды блеснула в глазах гестаповца, а Марцин продолжал:
— Понимаешь, что я тебе говорю?
— Да, но что я должен сделать?
— Вижу, мы договоримся и ты сегодня отпразднуешь сочельник. У тебя есть право забирать арестованных из тюрьмы?
— Нет. Только шеф, его заместитель Грубер и оберштурмфюрер Бинц, начальник четвертого отделения.
— Шефа сегодня в Элке нет...
Марцин оборвал разговор на полуслове, услышав шум подъезжающей машины. Разведчики погасили свет и замерли в напряжении. Но автомобиль проехал куда-то дальше в поселок. Марцин продолжал прерванный разговор.
— Сегодня к тебе должен кто-нибудь прийти?
— Нет.
— Хорошо. Какие у тебя отношения с Бинцем?
— Он мой шеф и товарищ. Иногда ходим друг к другу в гости. Как раз завтра мы должны были с женой пойти в гости к супругам Бинц, — разговорился Шталькер.
— Прекрасно. Вместо завтра будешь у него сегодня. Сейчас позвонишь к оберштурмфюреру Бинцу и скажешь так: «Ко мне приехал приятель, привез много дичи и рыбы. Я хотел бы часть этого подарка отдать тебе к празднику». После этого мы с тобой поедем на «сочельник» к господину Бинцу. Понял?
— Яволь!
— Хорошо. Ты понятлив. Повтори теперь то, что должен сказать Бинцу!
— Хайль Гитлер, господин оберштурмфюрер! Ко мне приехал приятель и привез...
— Плохо, плохо, болван! Говори спокойным, беззаботным голосом. Повтори еще раз!
Шталькер еще несколько раз повторил фразу. Наконец Марцин счел возможным позволить ему позвонить Бинцу.
— Если во время разговора ты выдашь себя хотя бы одним словом, вы погибли. Помни это! А теперь звони...