Ничего не понятно... Отечественная... Под именем...
...С тех пор прошло три года. Много воды утекло. В прошлом году Иосиф ездил в Гори, искал родных. Безуспешно. И все три года он учился. С утра до вечера. После приезда Джугашвили отвели в синематограф и там устроили закрытый показ. Долго показывали. С перерывами на обед и ужин. Затем устроили ночевать в роскошной гостинице с центральным отоплением и горячей водой. Но вот поспать не удалось толком. Слишком много свалилось на него во время просмотра, и во время разговора с глазу на глаз в уютном мягком моторе. На следующий день после завтрака снова синематограф, а затем его повезли в архив. Дали бумаги. Книги. Закрепили за Сосо водителя с авто. Читайте. Иосиф Виссарионович. Учитесь. Неделю он из библиотеки не вылезал, а вышел - потрясённый до глубины души. То, что узнал - весь его внутренний мир перевернуло. Попросил водителя отвезти его к Владимиру Николаевичу. Тот его принял, хотя и ночь была. Поднялся с постели, вынул из домашнего ледника бутылку вина, и просидели они вдвоём на кухне, поскольку супруга у Генерального Секретаря прихворнула до утра, разговаривая. О чём? Да это их личное дело. Но через три дня Джугашвили получил новые бумаги, его личность удостоверяющие, и стал студентом Мурманского Университета, лучшего учебного заведения МСР. С тех пор яростно грыз гранит науки на общественном факультете, был одни из лучших, хотя и самым по старшим по возрасту, тридцати четырёх летним студентом. В группе к нему сокурсники относились уважительно, педагоги же скидок не давали. Вот и приходилось ему днём в аудитории сидеть, а вечерами яростно нагонять то, что другие в обычной северной школе проходили. Но понемногу настойчивость и упорство молодого горца приносили плоды. Ушло наносное, появились новые черты характера, облетела шелуха трескучих фраз РРРРРРРРРРРеволюционных демагогов разных мастей, пришла, наконец, ИСТИНА... Вчера сдали сессию, потом - отсыпались. А сегодня - отмечаем окончание учебного года в лучшем мурманском ресторане "Панорама". Иосифу нравилось это заведение. Неплохая кухня, сильно улучшившаяся за последнее время по отзывам старожилов Северной столицы. Отличный вид на Мурманск и незамерзающий залив, заполненный до отказа океанскими кораблями всех видов и типов. Доброжелательная публика... Он долго не мог поверить тому, что каждый гражданин МСР может спокойно позволить себе вечер в ресторане. Что все - равны. И что они ТАК живут... И власть принадлежит наследнице большевиков - Партии Коммунистов. Да, это воистину - рай на земле! И здоровье ему поправили, благо медицина здесь на высоте! Коба с удовольствием поднял бокал настоящего солнечного "Цхинвали" и залпом осушил его. Студенты веселились, а он, по старой привычке рассматривал наполнившую зал публику. Богато одетые, весёлые, гордые люди. Эх, хорошо! Но лично его, Иосифа, ждёт впереди очень много такого, ради чего он так упорно учиться и поглощает множество книг. Но это пока - тайна. Владимир Николаевич ещё полон сил и энергии, и Иосифу нужно изучить очень много наук, чтобы стать достойным преемником генсека...
Внезапно он вздрогнул - в зал вошла молодая, можно сказать юная девушка в джинсовом, как было модно среди северян, костюме-тройке от Мурмана Республики, проклёпанного серебром. Иосифа сразу привлекло её лицо. С правильными, удивительно живыми чертами, в нём присутствовала какая-то изюминка, нечто такое, что заставило горячее сердце горца пропустить удар. Мужчина поднялся из-за стола, а прекрасная незнакомка что-то сказала поспешившему к ней официанту, и тот, кивнув, провёл её к столику в углу возле огромного окна. Усадил, выслушал заказ, удалился. Нет, но не отступит, В конце концов, Иосиф - мужчина! Быстро вышел из зала на улицу - как же ему повезло! Киоск голландских торговцев работал. Вытащил из кошелька пятирублёвку, купил огромный букет алых тюльпанов, торопливо вернулся. Слава Богу, прекрасная незнакомка сидела на прежнем месте и мелкими глотками пила чай в ожидании, пока принесут остальные блюда. Собрав всю свою волю в кулак, на твёрдых ногах, с охапкой цветов он приблизился к столику, дождался, пока красавица поднимет на него свои голубые, словно озеро Рица, глаза, и произнёс: