Птицын и бледный как полотно Николай Романов ( осударь Амператор уже успевший за несколько лет изучить истории России от 1913 года до Переноса, был в ужасе от дела рук своих, и считал, что Сталин действовал слишком по христиански, и его ГУЛАГИ, даже в описании Солженицина - непозволительная и гуманная роскошь, и что нужно было действовать более жестко и решительно) повернулись в сторону представителя "кровавой гэбни", терпеливо ожидавшего, пока аномальщик из 12 ГУМО, закончит свой доклад.
- Буду краток, - начал кэгэбэшник, - Факты проверены, факты подтвердились. Виновные арестованы.
Увидев недоумение на лицах первых лиц союзных государств, пояснил:
- Вышеуказанный Горбачефф, идентифицирован по слишком явным внешним приметам. В момент Переноса случайно оказался на территории Мурманской области в служебной командировке по линии сельского хозяйства. Арестован. На допросе сознался, что был завербован иностранными разведками на Московском международном молодежном фестивале в известном году...
Капитан 3-го ранга Святослав Дымник.
Святослав вновь взглянул в зеркало - хорош! Новенькая белая форма с золотыми нашивками, кортик на боку. Сияющие лаком ботинки от самого Гальца, сшитые по спецзаказу. Фуражка с белым верхом и разлапистой кокардой. Всё - новенькое, и тоже не казённое, выданное со склада, а пошитое у лучшего севастопольского портного! Тот, зараза, деньги, конечно, драл. Но дело своё знал, как очень и очень немногие. В ремесле был не то что доктором - профессором! Главное, что всегда удивляло клиентов - мерок не снимал. Просто взглядом окинет, иногда вокруг обойдёт, и всё.
- Приходи через неделю.
Один ответ для всех. А в назначенный срок готова форма. Да такая, что все барышни штабелями сами укладываются к ногам счастливого обладателя. Но попасть к Рабиновичу не каждому удаётся. Только очень немногие могли похвастать тем, что носят его работу. Если бы не северное происхождение - не видать Святославу обновки... Он вновь окинул собственное отражение в большом, в рост, зеркале и довольно улыбнулся... Сверху раздался тихий цокот каблучков, и кап-три обернулся - его супруга тоже, наконец, была готова к походу в Офицерское Собрание. Суббота. Бал для господ офицеров и членов их семей. Взгляд моряка потеплел - Джульетта выглядела как всегда, потрясающе. Тонкая, словно осинка, талия, высокая грудь, сохранившая свою форму, несмотря на рождение и выкармливание двоих дочек-близняшек. Огромные карие глаза и тонкий породистый нос. Красавица! Молодые мичмана и прапорщики просто падают в обморок при появлении госпожи Дымник в обществе. А её бальная карточка заполнена уже наверняка до предела.
- Заждался, милый?
Горло слегка перехватило, пришлось кивнуть в знак согласия, а супруга уже щебетала:
- Милый, девочек я уложила спать. Нянечка присмотрит. Так что можно сегодня...
Её узкая рука скользнула к ширинке, и Святослав мгновенно ощутил, как там, внизу живота, стало вдруг горячо.
- Слушай...
Он склонился к розовому ушку:
- А может, ну его... Не поедем?
Лукавый взгляд, затем тихий страстный ответ:
- Лучше поедем, но... попозже...
Дверь в спальню тихо щёлкнула, а в следующий миг в разные стороны полетели и щегольский китель, и тонкое кисейное бальное платье ...
...Тогда старший лейтенант успел на "пароход". К утру уже сидел в кресле на пульте имени "товарища Гэу", ожидая смены. Подумаешь, отлучился - ерунда. Ребята прикрыли. Были планы отстоять смену, и если не объявят "Ветер-2" или "Ветер-раз" сойти на берег официально... Но, как говорится, надежды приказали долго жить. Хотя ровно в восемь ноль-ноль, как и положено по Уставу, старлея сменили с поста, но капитан распорядился с борта на берег никого не отпускать до особого распоряжения в связи... Формулировка была расплывчатой и непонятной. Но недолго. Уже к полудню весь личный состав кроме вахтенных, выстроили на пирсе возле трапа и через несколько минут из подъехавшего "Уазика" вылезли трое. Кое-кто при виде приехавших побледнел, а у некоторых от волнения даже выступили на носу капельки пота. Начальник Особого Отдела дивизии. Его заместитель. И... Начальник строевой части. Ещё кто-то сидел в машине, наружу не высовываясь...
Когда троица стала перед строем напрягшихся моряков, строевик откашлялся, как-то беспомощно взглянул на "особистов", затем выудил из неизменного потёртого портфеля стопку листков и начал оглашать список. Святослав с ужасом услышал и собственную фамилию. Закончив, кап-два спрятал список обратно, а главный "особист" рявкнул: