Как только Лий и Льюис были расположены на свободных койках, гномы вышли из помещения, и тут же вошёл знакомый нам уже Литиэль.

Он подошёл к Льюису, провёл руками над ним, возникло сильное ярко-изумрудное свечение, затем оно разрослось, охватив всё тело Де’Фаре и пропало. Каких-либо изменений со стороны Льюса не произошло, он, как лежал неподвижно, так и остался. Ту же операцию повторили и над Лий, но как только свечение дотронулось до девушки, она ожила, открыла глаза и удивлённо уставилась на нас.

— Лий, — радостно подбежал я к ней, — как ты себя чувствуешь?

— Холодно, и голова болит, где это мы, что произошло? — спросила девушка.

— У вас будет время на разговоры, — оборвал нас Литиэль, — позвольте мне закончить свою работу.

В дальнейшем своим сиянием он обследовал меня, было немного щекотно, но не более, затем и Мавия, после этого эльф обратился к нам:

— Как и предполагал, вы подвержены сильному влиянию Хель, ваш приятель, — взмах руки в сторону Льюиса, — уже почти пересёк черту её царства, помочь мы ему не в силах, только отстрочить. Это касается всех вас, вы на полпути к немертвым и рано или поздно станете частью её мира.

— Проотец не допустит этого! — категорично заявил Мавий.

— Возможно, ты и прав, — продолжил Литиэль, — ты и эта девушка несёте в себе печать скверны, но пострадали меньше ваших приятелей. Рекомендовал бы вам обратиться к настоятелям центрального собора Проотца для очищения, если они захотят вам помочь. Но он далеко, а вы здесь, и не понятно, когда произойдёт полное обращение, если бы не приказ госпожи… кхм, неважно, наденьте это и не снимайте, амулет с камнем жизни задержит вас среди живых, но не обратит процесс.

С этими словами эльф протянул нам четыре медальона с яркими изумрудными каплями внутри, мы поспешили их надеть, в том числе и на Льюиса.

— Теперь о тебе, — Литиэль посмотрел мне в глаза, — я категорически не понимаю, почему ты ещё в своём рассудке, твоё состояние самое скверное, но выглядишь как живой, хотя магия жизни в тебе не нашла ни капли отклика. В любом случае всем вам, а особенно тебе, не советую подходить близко к госпоже. Посмотрим, не отвернётся ли Проотец от вас, видя, кем вы становитесь.

На этой странной фразе эльф решил закончить разговор и вышел из зала.

— Что он имел в виду? — удивлённо хлопая глазами, спросила Лий.

— Да кто поймёт этих ушастых, — от всех этих мудрёностей у меня болела голова, хотя я и понимал, скорее всего, эльф с гномами спас наши жизни. Вот только нельзя что ли толком объяснить произошедшее? Всё намёками да намёками, да ещё эти их высказывания конкретно обо мне. Неудивительно, что в моих словах проскользнуло раздражение. — Лий, попробуй восстановить себя и подлечить Льюиса, а то он совсем плох.

— Сейчас, — с готовностью сообщила она нам, села на кровать, закрыла глаза и приготовилась наложить на себя лечение.

Прошло несколько секунд, но привычное белое сияние, характерное для лечения сестёр Милостивого, не появилось. Прошёл уже десяток секунд. Без изменений. Лий начала хмуриться, было видно, как она старается, но безрезультатно.

— Я не могу, — с голосом полного ужаса произнесла Лий через минуты безуспешных попыток. — Ничего не получается, как будто во мне нет больше света и мои магические способности исчезли!

На лице Лий отчётливо читалась паника. У меня появилось очень нехорошее предчувствие.

— Мавий, — попросил я, — попробуй благословить Лий, может, это поможет?

Мавий начал возносить молитву Проотцу, но золотое сияние не спешило окутывать жреца, он начал постепенно повышать тональность, повторяя каждый раз слова всё громче и громче. Минут через пять, когда он уже практически перешёл на крик, а молитва была произнесена более десятка раз, возложенные на Лий руки озарились едва заметным золотистым светом, что вызвало душераздирающий крик боли из горла Мавия и почему-то у Лий. Я же ощутил недолгое, но болезненное ощущение от этого сияния, мне пришлось даже отвернуться.