— Я? Почему я?

— Ты первый человек, обращенный в вампа. Ты сама рассказывала, первой Аристарх обратил именно тебя. Ты — первенец. Прикладывай ладони.

Луна осторожно тянет ладошки к светящемуся каменному столбу, я запускаю подключение к внешнему системному устройству: «первенец расы — принято, для завершения калибровки первенец будет перенесен в верхний мир человеческий расы, начать перемещение? Да/Нет»

— Вик, что происходит? — Луна встревожена.

— Все в порядке, Луна, ты отправишься в верхний мир.

— А ты?

— Мне пока придется остаться здесь.

— Нет, Вик, я без тебя никуда не пойду.

Вот что за народ эти женщины? Несколько минут назад она предлагала ее бросить, потому что она, видите ли, обуза. Теперь она без меня никуда не пойдет. А ведь я уже слышу визгливые звуки взрезаемого железа, Гвозди уже ломают дверь.

— Ты забыла? Я убегу сквозь стены, меня никому не удержать.

— Я тебя больше никогда не увижу?

— Мы увидимся, обещаю. С минус третьего мира вернулся и в плюс первый как-нибудь пролезу.

Что Луне придется как-то уживаться с еще тремя моими любыми женщинами, лучше благоразумно умолчать. Как там звучит поговорка? Богатый хвастает тяжелой мошной, а дурак — красивой женой. Нафиг-нафиг. У меня их там три наверху и все красотки.

Луна отступает на шаг размыкая контакт. Ну блин, вот как ее уговаривать? Резак Гвоздей уже пропилился насквозь, я вижу летящие снопы искр. Дверь доживает последние секунды.

— Обними меня, — по ее испачканным щекам катятся слезы.

Я ее обнимаю, а она дарит мне поцелуй. Мы уже взрослые, нам не по восемнадцать лет, оба понимаем, что этот поцелуй — последний, что никуда я на самом деле уже не убегу. Дверь вылетает с грохотом, в алтарный зал бегут досужие люди.

— Иди, — разворачиваю ее к обелиску, и она меня слушается, вот и умница.

«…начать перемещение?» … «ДА» … «первенец расы перемещен, калибровка завершена, человечество внесено в реестр торгующих рас…»

Я остался один… если не считать спешащих ко мне бойцов Гвоздя. А почему так мало? Пятеро… из них один маг. И так прямо спешат, чуть не падают, будто последняя электричка от перрона отходит. А-а, понимаю… жадность. За мою голову назначена немалая награда, и один из загонных отрядов решил с товарищами сочным куском не делиться и инфу слегка придержать, отделить мою голову от моего туловища усилиями своей спетой компашки. Ну так-то понятно, их пятеро, а я один. Ладно ребята, я только рад, я даже приложу все усилия, чтоб кусок этот встал вам поперек горла.