Киваю, здороваюсь со всеми сразу. Сажусь за стол. Луна ставит перед мной тарелку овсянки. Юп и Мерка откровенно пялятся на меня, когда я беру в руку ложку. Я морщусь и ответно впериваю взгляд в этих дредоносцев. Они оба одновременно спохватываются.

— Ой, Вик, извини, — Мерка строит гримаску ненатурального раскаяния, — Мы очень хотим на это посмотреть…

— На что посмотреть? — бурчу, — Как я буду кашу жрать?

В знак подтверждения Мерка часто и мелко трясет головой, дреды на ее башке болтаются как крученые макаронины. Походу о скорости моего потребления пищи Луна с Сатом уже растрепали. Подчеркнуто неторопливо зачерпываю ложкой кашу, отправляю в рот, тщательно и медленно жую. У меня так и так нижняя губа распухла, быстро кушать не в состоянии. Юп и Мерка синхронно тягостно вздыхают. «Вот же ж показушники, хреновы», — думаю с неудовольствием.

— Дайте человеку спокойно поесть, — пытается их пристыдить Луна.

— «Человеку»! — Юп тут же цепляется за сказанное и задирает вверх указательный палец, явно пародируя Сата, — Дай «человеку» мяса, если уж кровь «человеку» не полагается.

— А что, мы… в смысле вампы, пьем кровь? — спрашиваю осторожно.

— Они тебе даже этого не рассказали… — Юп обвинительно повышает голос, — …чистюли

— Вот ты и расскажи, — парирует Луна, а я отмечаю, что Сат вообще в разговоре не участвует, к выходкам Юпа и Мерки он совершенно индифферентен.

— Вообще-то мы не пьем кровь, — начинает рассказывать Мерка вместо Юпа, — Как видишь, рацион у нас самый обычный, человеческий…

— Но пить кровь мы способны, — вскидывается Юп.

— Люди тоже способны пить кровь, — возражает Мерка.

— Да, но люди не получает за это опыт!

А вот тут я уши свои островерхие навострил. Тема набора опыта — зело важная тема. А Юп и Мерка, похоже, не так сдержаны на язык, как Сат и Луна.

— Ага, только для получения опыта жертву нужно высушить полностью, то есть до смерти, — Мерка смотрит на Юпа обвиняюще, и тут уже, пользуясь случаем, за сказанное цепляюсь я сам.

— Погодите, — встреваю, — За убийство так и так опыт дают. В чем разница?

— Никакой разницы, о том и речь, — говорит Мерка таким тоном, будто подводит итог старому спору, но задетый Юп не желает прекращать разговор.

— Ты просто не знаешь, — упрямится он, — Ты никого и никогда до смерти не выпивала.

— Оставьте этот пустой спор, дети мои, — голос, наконец, подает Сат, — Мы никого не убивали, не убиваем, и убивать не собираемся. Слава богу, у нас другой способ набора опыта. Вполне мирный. Точка!

На некоторое время устанавливается тишина. Каждый молча поглощает свой завтрак. Я тоже глотаю кашу, распухшая нижняя губа совершенно не держит, мне приходится прижимать ее пальцем, чтоб овсянка обратно не вываливалась. Глядя на мои мучения, Мерка не выдерживает первой: