Мои бойцы подхватывают упавшие на землю мечи, копья и врубаются в третью, последнюю шеренгу. Я в первых рядах нашего разношерстного войска. Принимаю грудью сильный удар копья, делаю мощный замах и легко сношу голову ближайшего легионера. Удается попасть точно в зазор между шлемом и панцирем. Внутренний интерфейс мигает иконками и сообщениями, но мне не до него. Пинок ногой, и воин на земле, а я вырываюсь на оперативный простор. Вместе со мной последнюю шеренгу полка прорывают десятки гномов и людей. Я вижу Одноглазого, втыкающего копье в бедро легионера, Масумото, сбивающего с ног такого же бородатого солдата, Эгилона Неистового, энергично размахивающего мечом во все стороны.

И тут нам подфартило. Если бы охранники не струсили, выстрелили залпом из стрелометов и кинулись затыкать прорыв, то наша песенка была бы спета. Мы, невооруженные и необученные, просто завязли бы. В наши фланги ударили правая и левая сотня полка, практически не пострадавшие от фронтального удара. Но надсмотрщики, увидев перед собой озверевшие бородатые лица, запаниковали и, бросив оружие, кинулись спасаться. Напрасно полковник на лошади и начальник лагеря пытались их остановить, махали мечами, били плашмя. Река паникеров просто захлестнула их и понесла в сторону ворот.

Дальше было делом техники. Я кинул сотню людей под началом Эгилона и Одноглазого преследовать охранников, а сам, разделив гномов на два отряда, занялся оставшимися легионерами. Правую сотню мы точно так же закидали молотами, которые мои бойцы снова подобрали, причем солдаты пытались нам отвечать бросками дротиков, и достаточно умело. Десятки гномов пострадали от этих своеобразных мини-копий, напомнивших мне римский пилум, который я как-то видел во время экскурсии в музеях Рима. Однако дротики дротиками, а численное превосходство еще никто не отменял. Пятьсот гномов навалились и легко похоронили противника под своим натиском, орудуя всем, что попадалось под руку, – молотами, трофейным оружием и даже зубилами. Я заметил, как один коротышка, явно молодой и с короткой бородкой клинышком а-ля Троцкий, метнул подобранный с земли дротик точно в открытую часть лица легионера. Имперский круглый шлем защищал лишь виски и щеки – рот, нос, глаза оставались оголенными. Надо будет запомнить молодого гнома, который сумел одним броском попасть дротиком в глаз легионеру. И это с двадцати метров!

Командир второй сотни оказался хитрее. Он не стал вступать в игру, кто кого перекидает, а, скомандовав атаку, бросил своих тяжелых бронированных пехотинцев вперед. Слава богу, я вовремя заметил маневр отряда и громкими воплями успел собрать вокруг себя с полтысячи гномов. Возглавив полк, я помчался на помощь избиваемым коротышкам, отряженным блокировать левую сотню. И тут на собственном опыте убедился, что организация и навыки коллективного боя – великая вещь. У командира имперцев было всего человек девяносто, построенных в три ряда по тридцать бойцов. Но каких бойцов! Одним броском преодолев пространство, отделявшее их от противника, легионеры синхронно выстрелили копьями вперед. Били два первых ряда, а третий напирал, помогая своим товарищам. Я с ужасом наблюдал, как практически безоружные гномы десятками гибнут на остриях копий, а легионеры все усиливают и усиливают натиск. Имперцы совершали отработанные выпады направо, причем все одновременно. Таким образом весь строй бил не в стоящего перед ним противника, а в его соседа слева. Сначала я не понял смысл подобного маневра, но потом до меня дошло. Легионеры приучены сражаться с бронированной пехотой, причем праворукой. Первое движение – отражаешь щитом удар фронтального противника, второе движение – колешь копьем направо, в подмышечную впадину левого соседа, который как раз замахивается на рядом стоящего однополчанина. Умно! Очень умно. Ведь обычно подмышка – наименее защищенная часть тела.

Однако надо что-то делать, или сотня профессионалов раскатает моих гномов в блин.

– Дарин, – крикнул я коротышке по кличке «Т-34». – Бери две сотни ребят и обходи имперцев слева, я с двумя другими сотнями обойду справа.

Все произошло, как я и задумал. Фланговый маневр удался на славу – мы с Дарином зашли в тыл и набросились на солдат. Я первым добежал до легионеров и со всей силы ударил ближайшего бойца. Тот ловко прикрылся щитом и попытался в ответ уколоть меня копьем. Но на него сразу набросилось еще трое гномов с кувалдами, и через пару секунд его щит был разбит вдребезги, а он сам валялся у нас под ногами. Строй имперцев рассыпался, в отработанном механизме произошел фатальный сбой. Сотня сначала остановилась, после чего отряд распался на индивидуальные стычки. Через двадцать минут с легионерами было покончено.

Я окинул взглядом поле боя, усеянное трупами, и тяжело вздохнул – по моим прикидкам, в последней сшибке погибло не менее ста гномов! Грустная картина. Нас, по сути, спасло только везение. Если бы полковник приказал атаковать, да еще при поддержке мага… Еще один тяжелый вздох. Империя – страшный противник. Вот какой вывод я сделал для себя. Чтобы противостоять легиону, нужна выучка, классные доспехи, магия и большая воля к победе! Стоп. О чем это я? Какая империя? Какая выучка?! Валить нужно из этого игрового Средневековья или античности – я пока так и не определился с эпохой. Что там с кнопкой Esc? А ничего, по-прежнему серая. Зато половина интерфейса уже разблокирована и подмигивает разноцветными сигналами. Но сил с ним разбираться нет – на меня навалился весь накопленный за все время пребывания в Землях Дангора стресс.

В моем усталом мозгу конкретно произошло раздвоение личности. Одна личность – я бы ее назвал трусливо-практичный Лелик – требовала срочно искать способы смотать отсюда удочки, другая – безрассудно-альтруистичный, бесшабашный Леха – выступал за помощь гномам. Нет, конечно, борьба с рабством – это светлая, историческая миссия. Но не в игре же?? Но трусливо-практичный Лелик напоминал, что я сюда попал случайно, прогрессом заниматься не нанимался, да и дело это бессмысленное.

Я тряхнул головой, очнувшись от своих мыслей, и огляделся по сторонам.

Нет, не хотели разгораться бараки – чадили, дымили, но открытого огня так и не появлялось. Пока я шизофренично спорил сам с собой, ветер принес серые тучи и зарядил мерзкий дождик. Может быть, хорошему ливню я бы обрадовался. Он бы смыл с нас грязь и кровь, но увы! День обещал быть тухлым: погода испортилась, вокруг лежали раненые и умирающие гномы, люди…

– Двалин, – подозвал я к себе пожилого гнома, – как тут у вас принято хоронить погибших?

– Трупы гномов просто скидывают в отвалы, – ответил удивленный моей неосведомленностью Двалин. – А людей сжигают по обряду их веры.

– Ну, костра у нас сейчас не получится, – я смахнул капли дождя с лица. – Придется вам освоить еще один метод. Закапывание в землю. Мобилизуй сто гномов, раздай им кирки и вели вырыть две большие ямы. Я видел возле столовой несколько подвод. Выломайте нары из казармы охранников – ее вроде еще не подожгли – и складывайте на подводы раненых. Не забудьте перенести туда Ютаса. Что еще я забыл?

– Могу я поручить это шестому, Дух Гор?

– Да, а сам с Дарином подходите ко мне на совет.

Что мне сразу понравилось в коротышках – это их исполнительность. Наши бы сейчас начали вопросы задавать, комментарии комментировать. А эти только поклонились и принялись за дело. Кстати, вот и наши. Со стороны ворот показались бывшие рабы во главе с Эгилоном и Одноглазым. Рядом шел хромающий Сима.

– А ты куда лез?! – строго я спросил Бронштейна. – Что с ногой?

– А ерунда, подвернул на десять хитпоинтов, – возбужденно махая рукой, сказал Сима и тут же остыл. – Большая часть надсмотрщиков ушла. Полковник, Эрлик – все сумели ускакать.

– А маг? – сказал я, посмотрев на свое воинство.