Несколько лет я жил рядом с очень шумными соседями. Беда была в том, что наши с ними повседневные циклы совершенно не совпадали. Если мы бодрствовали днем и спали ночью, то у них все было слегка иначе. Они ложились спать очень поздно, а иногда не ложились вовсе. Кроме того, по ночам они устраивали уборку, ремонт, ссорились и встречали гостей. Жизнь у меня была нервная, и я очень рад, что от нее остались одни воспоминания. (Кстати, любой психотерапевт скажет, что самый простой способ избавиться от нервного напряжения – это удалить его источник, то есть стимул.)
Однажды ночью я проснулся от страшного грохота и первым делом подумал, что это снова проделки идиотов сверху. Я стал прислушиваться, ожидая подтверждения своей версии. И я не просто прислушивался, а проклинал соседей жуткими проклятиями и раздумывал, как мне им отомстить. Я размышлял над тем, как таких идиотов носит земля, и воображал, что скажу им во время случайной встречи в лифте. Что-нибудь о том, что они совершенно не задумываются о наличии других жильцов в многоквартирном доме. Это, вероятно, вызвано тем, что они переселились сюда из деревни, я угадал? И далее по списку.
А потом… я услышал гром. Произошло странное. Я моментально успокоился, обрадовавшись тому, что соседи не имеют отношения к моему пробуждению, и заснул крепким сном под звуки грозы и дождя, что начал барабанить об оконный карниз.
На следующей встрече с психотерапевтом я высказал мысль, что было бы неплохо научиться воспринимать то, что меня раздражает как явления природы, как независящие от моей воли обстоятельства. Ведь почему соседи хуже, чем гроза? Потому что с грозой я ничего поделать не могу и, соответственно, вынужден с ней смириться. Смириться с соседями мешает оскорбленное чувство собственного достоинства. Подразумевается, что я должен ответить на это оскорбление, восстановить баланс сил, повлиять на развитие событий. Но давайте будем честными друг с другом, горбатого могила исправит, а шумных соседей не исправит даже полиция. Что же, их теперь убивать, как завещала Земфира?
Еще одна аналогия. Представьте, что вы идете по улице, и сверху на вас падает голубиный помет. Станете ли вы после этого ненавидеть сделавшего это голубя, мечтать свести с ним счеты? А теперь представьте, что вы идете по улице, и сверху, предположительно с одного из балконов пятиэтажки на вас прилетает плевок. Согласитесь, это намного неприятнее и… оскорбительнее. Хотя голубь, я напоминаю, испражнялся на вас.
Все дело в том, что человек разумен, его действия – результат расчета и замысла, а не рефлекс и зов природы, как в случае с пернатым. И если этот замысел направлен против нас, то мы расстраиваемся и сердимся, ведь это наглость, хамство, вызов. И вызов брошен именно нам, оскорблена наша честь, и как можно остаться в стороне?
Выход прост – нужно воспринять обидчика как явление природы или же – как неразумное существо. Оно действует не из расчета навредить конкретно вам, а всего лишь руководствуется рефлексами и инстинктами – напортачить, уколоть, облаять. Если вам пришлось вступить в словесную перепалку с регистраторшей в поликлинике, и вас облили словесной грязью, то это тяжело, но что если воспринять вашего оппонента как брехливого пса, который бросается на всех и каждого, с лаем бежит за проезжающими машинами и велосипедистами, рычит и брызжет слюной. Достоин ли этот пес осуждения и ваших мучительных мыслей о том, что псы в последнее время стали злые? Вряд ли, это всего лишь собака. У собаки не бывает предпочтений, на кого бросаться, а на кого нет, она не выбирает, с какой громкостью лаять, она просто делает это, потому что она собака. У нее и в мыслях нет, что она кого-то оскорбляет, причиняет моральные неудобства или портит настроение окружающим.
Такое восприятие, как мне кажется, недалеко от истины. Можно ли действия моих соседей назвать злым умыслом, можно ли в принципе говорить, что они намеренно хотели навредить мне своими еженощными активностями? Конечно же, нет. Они жили свою жизнь, а до чужой жизни им просто не было дела. Не хватало мозгов понять, что их поведение антисоциально. Все как у брехливого пса. Ну, или у грома.
Это и есть деперсонализация. Не уверен, что такой термин существует, и я использую его правильно, но мысль вы уловили. Прием включает в себя три шага:
1) Заметить, что чье-то поведение кажется вам неуместным, дискомфортным или оскорбительным;
2) Представить, что этот человек вовсе не человек, а, допустим, дикое животное, которое каким-то чудом прижилось среди людей, но сохранило свои животные повадки. Или же это явление природы наподобие дождя, ветра, землетрясения. Оно застигло вас врасплох, вы стали его жертвой, да, такое бывает. Или же он – ребенок, который не ведает, что творит. Он еще не настолько развит, чтобы понимать, что причиняет кому-то неудобства.
3) Признать, что нервничать и чувствовать себя оскорбленным в этом случае нелепо. Вы не сможете повлиять на поведение дикого животного, предотвратить землетрясение или вразумить непослушного ребенка. Вы не его родитель.
Другими словами, нам почему-то кажется, что мы в состоянии изменить поведение других людей или некоторые обстоятельства. Сделать так, чтобы они нам не мешали и не вредили. Но в большинстве случаев это не так, как бы нам не хотелось обратного. Это называется дихотомия контроля – способность понимать, что в нашей власти, а что нет. Об этом мы поговорим несколько глав спустя.
Глава пятая. “Что дальше?”
Эта глава должна была называться “Декатастрофизация”, но я подумал, что хватит с нас умных слов. Тем не менее, вы сейчас примерно понимаете, о чем пойдет речь. Все дело в том, что нас расстраивают не утраты, болезни, неудачи и ссоры, а наши мнения о них. А происходит это потому, что мы склонны преувеличивать их влияние на нашу жизнь. Звучит логично, и кажется, что ничего не стоит отказаться от этой дурной привычки – раздувать из мухи слона. Но не тут-то было. Не знаю, как у вас, а для меня даже поломка пылесоса – достаточный повод, чтобы пасть духом. Не говоря уже о ссорах с женой или критических суждениях в мой адрес. Эти события выбивают меня из колеи на несколько дней.
Мне думается, что причина такого состояния – неспособность мыслить стратегически, нежелание или неумение видеть всю картину целиком. Мы пойманы в ловушку настоящего момента и не видим дальше своего носа. Тем не менее, в большинстве случаев – жизнь продолжается. И о том, что вчера казалось нам трагедией, мы успешно забываем спустя пару недель.
Декатастрофизация – это переключение с настоящего момента на отдаленную перспективу. Допустим, сломался тот самый чертов пылесос. А ведь куплен он был совсем недавно и за немаленькие деньги. И теперь его нужно как-то чинить, куда-то везти или вызывать мастера, платить деньги… Такая манера мысли в итоге приведет к упадническому настроению. Если вы чувствуете, что покатились по наклонной, то важно в этот момент задать себе вопрос: “И что дальше?” Да, придется потратить время и деньги, – а дальше? Не исключено, что пылесос и вовсе не подлежит ремонту. Да такое может быть, Китай, чего ты хотел. Но – дальше-то что? Видимо, придется покупать новый пылесос, это снова деньги и, конечно, время – нужно почитать отзывы, съездить в магазин, поговорить с консультантом, сделать заказ и так далее. Да, придется. А дальше? А дальше – ничего, буду жить с новым пылесосом и без денег, потраченных на него. Ну, потом заработаю другие деньги, пройдет пара лет, потом еще столько же, возможно, и новый пылесос к тому времени сломается, про старый я уже и помнить не буду, и как с ним возился тоже.
Таким образом, мы плавно выйдем на вопрос: а будет ли это событие иметь хоть какое-то значение в отдаленной перспективе? В случае с пылесосом – совершенно точно нет. Да, разумеется, это упрощенный пример, я не касаюсь случаев настоящих человеческих трагедий – потери близких, серьезных заболеваний, банкротства и так далее. Но это и не предмет данной книги. Здесь мы скорее рассматриваем случаи, на которые, по идее, реагировать не стоит, а мы реагируем обостренно и не по делу. Так вот, вернемся к пылесосу. Если спустя пять лет эта история покажется пустяковой, так почему бы, черт побери, не отнестись к ней как к пустяковой прямо сейчас? Она того заслуживает.
Бытовое хамство, выходки наглого босса, уничтожение смартфона путем припечатывания его экраном к асфальту, три с половиной недели без горячей воды вместо положенных по нормативу двух недель, сорванный отпуск, больной зуб, – ничего из этого не стоит того, чтобы я переживал об этом хотя бы на следующий день. Вернее, да, прямо сейчас это кажется мне главным событием и гвоздем жизненной программы, но если кажется, нужно – нет, не крестится, а задать себе простой вопрос: “Да, все так, дело дрянь, но что дальше?”
Глава шестая. Свериться со смертью