Игнорируемые ранее барьеры, сложности и подводные камни обнажаются во всей неприглядной реалистичности. Поскольку в кинопрофессиях хватает психотравмирующих факторов, которые невозможно устранить, их постоянство, а иногда и усиление приводят к нарастанию тревожного напряжения, которое включает несколько симптомов:

● Симптом «переживания психотравмирующих обстоятельств»: проявляется усиливающимся осознанием травмирующих факторов, которые существуют вне зависимости от прилагаемых усилий. Игнорирование зон собственного бессилия и защитная попытка наращивать контроль и прилагать сверхусилия приводят к еще большему нарастанию напряжения. Бессмысленная борьба с ветряными мельницами приводит к росту раздражения, отчаяния и негодования. Избегание принятия границ своего бессилия приводит к невозможности осознания зон своего реального влияния и, как следствие, к развитию других симптомов выгорания[50].

● Симптом «неудовлетворенности собой»: в результате череды неудач и столкновения с подводными камнями киноиндустрии в целом и своей профессии в частности возникает все больше сомнений в себе, своих способностях, усиливаются мучения и метания самооценки, поддерживаемые «мифом о таланте». Ситуация усугубляется тем, что все существующие барьеры и проблемы киноиндустрии и профессии воспринимаются как следствие собственных ошибок, несостоятельности, неудачливости и непригодности. В то время как на эти подводные камни так или иначе натыкаются все обитатели киномира, столкновение с ними переживается в одиночестве как некий уникальный опыт, который «происходит только со мной, потому что я его чем-то заслужил». В итоге вместо справедливого «это индустрия/профессия с определенными присущими ей проблемами» этот опыт переживается как «это со мной что-то не так».

Трансформация фрустрации в недовольство собой, помноженное на одиночество в переживании этих сложностей, приводит к усугублению плохо осознаваемого стыда, который усиливает изоляцию и ощущение, что «таким, какой я есть, я недостоин принадлежать к сообществу всех этих прекрасных, успешных, беспроблемных людей, которые, конечно же, не сталкиваются со всеми этими сложностями».

● Симптом «загнанности в клетку»: упоминаемое выше избегание собственного бессилия перед обстоятельствами, которые мы на самом деле не в силах изменить, приводит к наращиванию активности и попыткам контролировать неподконтрольное. Если вся эта внушительная психическая энергия не находит продуктивного выхода, то появляется ощущение «загнанности в клетку». Это состояние эмоционального, интеллектуального и психологического тупика, пронизанное ощущением безысходности. Как я уже писала выше, избегание принятия бессилия в тех областях, которые нам неподвластны, выливается в ощущение тотальной безысходности по всем фронтам: то, от чего мы убегаем, настигает нас в гипертрофированной форме.

Ощущение себя в клетке проявляется отчаянными мыслями из разряда «конца-края этому не видно», «да сколько можно?!», «я больше не могу с этим бороться», «выхода нет», «сколько ни старайся — ничего не получится» и проч. Больше всего на внешнем уровне нас выматывают организационный хаос, человеческая непорядочность, бюрократическая тягомотина, неясность процессов — словом, все то, чем изобилует киноиндустрия. На внутреннем же уровне источником фрустрации здесь являются попытки бороться с не зависящими от нас явлениями и контролировать хаос.

● Симптом «тревоги и депрессии»: проявляется вследствие ситуаций с повышенным уровнем стресса, в которых выгорание становится средством психологической защиты от психофизических перегрузок.

В целом стресс — это полезное явление, которое мобилизует силы организма, повышает нашу продуктивность и наши способности. Все дело в его уровне и продолжительности периодов перегрузок. Если организм не способен адаптироваться к эмоциональным или физическим нагрузкам, речь уже идет о дистрессе — негативном и вредном для организма явлении, которое возникает либо в случае очень мощного, потрясающего психику события, либо при хронических длительных нагрузках на грани выносимого[51]. В кинопрофессиях хватает и того и другого.

Например, съемочный процесс требует от большинства значительных переработок, задействующих все возможные ресурсы организма. Часто работа на съемочной площадке подразумевает длинные смены, эмоциональные и физические перегрузки в сочетании с недосыпом, нездоровым питанием, нехваткой отдыха, разбавленными вредными привычками: бесконечными кофе, сигаретами, алкоголем. Это уже не говоря о съемках в экстремальных погодных или бытовых условиях. Болен, не доспал, нет сил — все равно приходится работать, каждая смена на вес золота.

Максимальные нагрузки на съемочной площадке выпадают на долю режиссеров — от них требуется постоянная включенность и концентрация внимания, полная ответственность за процесс, это часто переплетается с вложенными в проект амбициями и сверхмотивацией, что само по себе очень энергозатратно.

В целом эти нагрузки посильны и не приводят к негативным для психики и здоровья последствиям при соблюдении определенных условий:

1) если человек чувствует важность своей деятельности в этом процессе;

2) принимает и разделяет смысл проекта с другими его участниками;

3) наделен определенной свободой и правом принятия решений внутри зоны своих полномочий;

4) после проекта имеет достаточно времени на расслабление и восстановление;

5) и, наконец, получает достаточную моральную/эмоциональную/материальную (в зависимости от мотивации) отдачу от тех сил, амбиций и ожиданий, которые были вложены в проект.