— Тебе надо будет снова раздеться.
Девушка грустно улыбнулась краешком губ и кивнула:
— Сделаю, если надо.
Получив необходимое согласие, я сел под дерево и, закрыв глаза, приступил к мысленному моделированию событий. Нужно было тщательно продумать все детали и алгоритмы действий отряда. Прокрутив таким образом в уме несколько десятков вариантов операции, я поднялся и приступил к подготовке. Первым делом я проинструктировал бойцов и мы несколько раз на местности отработали свои действия при проведении операции. Затем, открутив ручку у немецкой гранаты, я за пятнадцать минут разобрался в устройстве запального механизма и внес необходимые коррективы, чтобы при выдергивании шарика взрыва не происходило.
Потом занялся внешним видом девушки — по моему указанию она сняла обмундирование и лифчик, оставшись в одних трусах и надела, не застёгивая, немецкий китель на четыре размера больше, который висел на ней как на вешалке. Но при этом она выглядела очень сексуально, притягивая взгляд. В самый раз. Нет, ещё косу распустить, волосы слегка взлохматить… Вот теперь самое то, ух! Сам хочу прямо здесь и сейчас, и не один раз, но нельзя. Закончив приготовления, мы разошлись по своим исходным позициям. А ещё через полчаса, когда солнце своим нижним краем дотронулось до горизонта, со стороны немецкого конвоя донесся одиночный пистолетный выстрел и вскоре я услышал звук приближающихся моторов. Махнув рукой, чтобы бойцы приготовились, я полил самогоном из бутылки девушку и себя, прополоскал рот, сбросил свой китель на землю и, обняв вызывающе сексуальную Оленьку за талию, с бутылкой в руке и испорченной гранатой за спиной, пошел навстречу приближающимся автомобилям, распевая во все горло «Тигрицу». Надеюсь, у фельдфебеля правильно сработают рефлексы и он остановит машину, чтобы покарать охреневшего пьяного солдата и забрать доступную женщину. Здесь было тонкое место моего плана — если главный немец не купится на этот спектакль — придется фрицев упустить.
Как я и надеялся, понимание азов человеческой психологии меня не подвело — не доезжая двадцати метров до нашей веселой парочки, машины остановились, немецкие солдаты, как и положено в случае непредвиденной остановки, выпрыгнули из кузова, и, заняв круговую оборону, взяли под прицел обочины дороги, а фельдфебель с начальственным видом спустился из кабины и, состроив морду кирпичом, встал, дожидаясь, когда я подойду ближе. Я же, сделав вид, что только сейчас его разглядел, радостно воскликнул:
— Эй фельдфебель! Выпей со мной! У меня сын родился!
Тот всё также стоял около кабины, видимо представляя, какие кары обрушит на мою голову за пьянство и панибратство. Но, судя по тому, каким взглядом фельдфебель облизывал девушку, более вероятно, что он мечтал о том, как затащит Олю в постель, ну или прямо тут завалит в кустах, чтобы далеко не ходить. Солдаты, находившиеся с моей стороны машины, увидев причину остановки, поднялись с земли и с нескрываемой похотью пялились на девушку. Тем временем я, приблизившись к врагам, пьяно споткнулся, выронил бутылку и, восстанавливая равновесие, завел руку за спину, выхватил из-за пояса гранату, демонстративно выдернул шарик и бросил под ноги немцам с криком — «Граната!». Фрицы находившиеся с моей стороны машины, следуя крепко наработанным рефлексам, среагировали правильно — бросились на землю, причем фельдфебель прыгнул точно в мою сторону и на лету получил от меня сапогом в голову. Вырубив его, я немедленно выхватил из кармана ножи и, метнул их в двух солдат, затаившихся в ожидании взрыва, после чего сразу услышал стоны, подтвердившие точность бросков. Ещё два врага находились с другой стороны машины, откуда раздались три автоматные очереди, стоны, крики, короткая возня и порадовавший меня доклад Хомича:
— Тут чисто! — Значит солдат из кузова и водителей ликвидировали.
— Здесь тоже! — сообщил я ему и приказал выходящим из кустов бойцам, — Этих добить! Бабу и фельдфебеля связать, кляпы в рот. Проверить кузова! Хомич! Все целы?
— Нет! Егоров убит!
Вот же твою мать! Только одну очередь успел вражина выпустить, и вот на тебе!
Но времени на сантименты у меня не было:
— Все трупы в кузов, следы замести!
Бойцы принялись за дело, а я протер сиденье первой машины от крови, сел за руль и завел двигатель. На пассажирское сиденье забралась успевшая одеться Ольга и, получив доклады о готовности, я сначала направил автомобиль вперед, потом в удобном месте развернул машину и двинулся в обратном направлении. Там в паре сотен метров был удобный съезд с дороги, чтобы отстояться в рощице до скорого наступления темноты. Вторая машина под управлением одного из моих бойцов — бывшего танкиста Михаила Чернова, двинулась следом.
Это Галина Федоровна Котова, — происнесла Оля, когда машина остановилась в среди осин.
— Ты про кого? — я не сразу сообразил, о чем она говорит.
— Эта женщина, которая с немцами — моя школьная учительница немецкого, — пояснила девушка.
Ну теперь кое-что становится понятным. Выбравшись из кабины, я прошел к кузову и приказал Хомичу, уже спрыгнувшему на землю:
— Выставь наблюдение!