— Почему же их ещё не повесили? — как о само собой разумеющемся спросил я его, обгладывая куриную ножку.

— Так они по документам беспартийные, но в душе все коммунисты, это я точно говорю, не будет от них Германии добра! Расстрелять их надо! — убежденно произнес мужик.

— А может ты сам коммунист? — задал я вопрос, не меняя скучающе-отстраненного выражения лица.

От такого поворота мужик подскочил, перекрестился и с придыханием сказал:

— Вот Вам крест, ненавижу я красных и двадцать лет назад их убивал, да и потом, иногда.

Интересный мне дядечка попался. Надо будет изыскать возможность поподробнее его допросить.

Отпустив мужика, я пересказал бойцам разговор.

— Тут в гражданскую и после неё много бандитов было, — прокомментировал услышанное Радчук, — Но чекисты практически всех выбили, а этот, получается затаился и уцелел, тварь!

— Ничего, сколь веревочке не виться, всё равно совьется в петлю, — успокоил я его и продолжил, обращаясь к остальным, — Сохраняем бдительность и осторожность, сегодня разбираться с этими предателями не будем. У нас задание — работать по немцам. Доложим в отряд, там примут решение.

После того, как мы поужинали, пришла хозяйка, вытерла стол и забрала грязную посуду, а мы, закрыв дверь на щеколду, и назначив очередность дежурств, завалились на кровати. Эх, давненько я не спал на чистом белье!

Однако спокойного отдыха, на который я наивно рассчитывал, не получилось. В половине восьмого вечера, когда уже окончательно стемнело, я услышал приближающийся шум моторов и вскоре на хутор въехал тентованный грузовик «Опель-Блиц» в сопровождении мотоцикла с коляской. Дав команду своим бойцам быть наготове, я привел форму в порядок и вышел во двор где около подъехавшей машины увидел невысокого, хорошо упитанного немецкого офицера, беседующего с хозяином. Подойдя к нему, я вытянулся по стойке «смирно», козырнул и представился:

— Унтер-офицер Клингер, по приказу майора Дитриха провожу пешую разведку местности!

Собственно говоря, можно было особенно и не тянуться, так как передо мной был интендантуррат, который, если быть точным, являлся не офицером вермахта, а военным чиновником. Но уж лучше немного перебдеть.

— Дитриха? — переспросил немец, — Знаю его, да, это очень хорошо, что я вас встретил, надо организовать охрану груза на ночь, а у меня совсем мало людей, при том, что завтра надо ехать весь день к линии фронта. Груз ценный, а на этих свиней, — он кивнул в сторону мужика, — Полагаться никак нельзя.

— Не беспокойтесь, господин интендантуррат, со мной три опытных солдата, мы можем обеспечить надежную охрану, Вы и ваши люди можете спать спокойно.

— Превосходно, а я обещаю замолвить за вас словечко перед майором Дитрихом, — пообещал мне немец, даже не удосужившись проверить мои документы.

После этих слов я обернулся к так и стоявшему рядом мужику, который слышал весь наш разговор:

— Как устроишь господина интендантуррата, придёшь ко мне со своими людьми, я проинструктирую, как мы будем нести охрану.

— Будет сделано, господин офицер, — поклонился хозяин, а я отправился к своим бойцам.

В доме я проинструктировал партизан, после чего вместе с Крыловым вышел к грузовику и демонстративно поставил его часовым, порадовав этим господина интендантуррата, который в приподнятом настроении наконец-то удалился в дом вместе с тремя сопровождавшими его обозниками.