Только разошлись командиры взводов, как подъехали две сорокопятки, буксируемые машинами моей бывшей автороты и ко мне подошел лейтенант, который козырнул и представился:

— Командир взвода ПТО Антонов, Вы Ковалёв?

Я протянул ему руку:

— Да, можно просто Андрей.

Тот ответил на рукопожатие и сказал с улыбкой:

— Тоже Андрей!

— Ну и здорово! Ты из дивизиона Долгавина?

— Да, в Рогачеве к нему назначили, а так войну плод Белостоком начал.

— Значит уже успел повоевать?

— Даже не знаю как сказать… Вживую ни одного немца не видел, только под бомбежками во время отступления из котла полвзвода потерял и все пушки. Вот и отправили в Рогачев, — не вдаваясь в подробности, ответил он и спросил:

— А у тебя ордена за что?

— Знамя за Польшу, звезда за Финляндию, — так же коротко ответил я и перешёл к делу, — Смотри, предлагаю одну пушку поставить вон там, за позицией второго взвода, а другую на самом правом фланге за третьим взводом.

Он осмотрелся, поднявшись в кузов грузовика для лучшего обзора и согласился с моим предложением.

Вскоре работа закипела и в моей роте, и у артиллеристов, а мне оставалось лишь ходить между взводными позициями, подгонять бойцов и периодически вносить коррективы. За полчаса до полуночи, когда работа была ещё в полном разгаре, к северо-западу от наших траншей на расстоянии около километра в небо взлетела красная ракета, потом донеслось несколько коротких очередей и всё стихло. Судя по всему, это наша разведка засекла передовые дозоры фрицев.

— Что застыли?! — гаркнул я на прекративших копать бойцов, — Немцы уже близко! Зарываемся в землю! — а сам поднес к глазам бинокль и стал осматривать дальние подступы к нашим позициям, но в поле зрения никакого движения заметно не было. И то хорошо.

Рота окапывалась всю ночь, но так как лопат не хватало на всех, каждому бойцу удалось вздремнуть часа два-три. А я, воспользовавшись своим служебным положением, умудрился проспать целых пять часов в специально для меня вырытом окопчике на позиции второго взвода. Проснувшись в шесть часов, я первым делом приказал вестовому приготовить кофе, потом достал свой «Жилетт» и приступил к бритью. За этим делом и застал меня Антонов, с одного взгляда оценивший мой станок:

— Хорошая штука, импортный?

— Ага, трофей, начальство разрешило себе оставить в качестве премии. Садись тут, сейчас кофе готов будет.

— Ого, хорошо живешь!

— Да, прихватил из дома.