Женщина кивнула.

Они резко затормозили перед двустворчатой дверью без таблички. Бросив электрокар под углом к стене коридора, Барксдейл подошел к двери и провел пропуском через сканер. Щелкнул замок. Толкнув дверь, он отошел в сторону, пропуская вперед Сару.

Центр видеонаблюдения, известный всему персоналу Утопии как Улей, представлял собой большое круглое помещение, заполненное от пола до потолка мониторами на стеллажах, на которых сводились воедино данные с основных камер, установленных в парке. Сюда передавались не все видеоизображения из Утопии — инфракрасные камеры внутри аттракционов образовывали отдельную систему, а «глаза в небе» в четырех казино контролировались из специальных помещений. Но картинками из шести с лишним тысяч точек парка — включая рестораны, залы ожидания, ремонтные доки и вагоны монорельса — можно было независимо управлять изнутри центра.

Как и во время каждого из своих нечастых визитов в Улей, Сара подумала о том, насколько удачно выбрано для него прозвище. Множество мониторов вокруг, с наклоненными вниз под одним и тем же углом стеклянными экранами, создавали непреодолимое впечатление внутренности огромных пчелиных сот.

Пока что она не очень беспокоилась. Слишком много ложных тревог случилось за прошедшие месяцы, слишком много телефонных звонков и электронных писем с угрозами, за которыми так ничего и не последовало. Но никто из сумасшедших или шутников никогда не представлялся по имени. Никто из них не снабжал ее рацией. И самое главное, никто из них не имел при себе оружия. И потому она позвонила Бобу Аллокко, главе службы безопасности, и потребовала принять меры. Просто на всякий случай.

Воздух внутри Улья был сухим и прохладным, с едва заметным, чуть сладковатым запахом высокой очистки. За пультами по кругу зала сидели около десятка охранников, глядя на экраны или что-то говоря в микрофоны. Возле крайнего стола стоял Боб Аллокко, нетерпеливо барабаня пальцами по черному пластику. Увидев Сару и Барксдейла, он нахмурился, жестом предлагая следовать за ним.

В дальней стене между двумя рядами мониторов виднелась дверь с дымчатым стеклом. Аллокко отпер дверь своим пропуском и вошел первым, закрыв ее за остальными.

За дверью находилась маленькая темная комната, в которой стояли несколько больших мониторов, три телефона, компьютер, пара стульев — и больше почти ничего. Как только щелкнул замок двери, включился вентилятор, издавая низкое скрипучее гудение — «розовый шум», гарантирующий, что их не смогут подслушать из центра за дверью.

Аллокко повернулся к ним.

— Насколько, по-вашему, все это существенно? — спросил он.

— Боюсь, придется отнестись к этому всерьез, чем бы оно ни было на самом деле, — ответил Барксдейл.

— В час тридцать мы все узнаем, — сказала Сара.

Аллокко быстро посмотрел на нее.

— То есть?

— Он сказал, что устроит нам демонстрацию. Чтобы показать, что он говорил правду, а не блефовал.

— И он ничего не говорил о том, чего именно хочет?

Сара достала из кармана рацию.

— Сказал, что свяжется с нами.

Аллокко взял у нее передатчик и повертел в руках.

— Что ж, кем бы ни был этот парень, от безденежья он явно не страдает. Только взгляните: скремблер[24] военного образца, наверняка с рассеивателем сигнала. Запеленговать его координаты невозможно.