Взгляд Пресли на мгновение остановился на девочке, сидевшей рядом с мальчишкой. Слишком маленькая, чтобы представлять хоть какой-то интерес. К тому же с ними родители. Он вздохнул.

Большинство основных аттракционов в парке были оборудованы камерами, установленными на ключевых позициях при последних головокружительных спусках и фиксирующими выражения лиц катающихся. Заплатив при выходе пять долларов, можно было купить изображение собственной физиономии — обычно с идиотской улыбкой или с выражением ужаса. А среди наиболее раскованных молодых женщин стало негласной традицией обнажать грудь перед камерой. Естественно, такие фотографии никогда не попадали на глаза публике, но доставляли немало развлечения мужчинам из обслуживающего персонала. Они даже придумали название: «Выставка дынь». Пресли покачал головой. На водном канале в Дощатых Тротуарах происходило по десять-пятнадцать подобных случаев в день. Здесь же, в Газовом Свете, такое встречалось куда реже, особенно в столь раннее время.

Снова вздохнув, он отложил «Георгики» Вергилия и быстро окинул взглядом остальные три десятка мониторов, расположенных вдоль стен диспетчерской. Все спокойно, как всегда. По стандартам Утопии «Гонки» считались не самым высокотехнологичным аттракционом, но большинство операций все же было автоматизировано. Больше всего забавляло Пресли, когда какой-нибудь умник пытался выбраться из коляски в середине маршрута. Даже на этот случай предусматривалась определенная последовательность действий — срабатывали предохранительные панели вдоль трассы, он давал оператору команду остановить аттракцион, а затем посылал дежурного, чтобы тот вывел гостя.

Пресли опять посмотрел на четвертую камеру. Мальчишка теперь находился на самой вершине подъемника. Секунду спустя тусклый свет полностью погаснет, коляска устремится вниз, и начнется настоящее веселье. Он вдруг обнаружил, что наблюдает за возбужденным выражением маленького личика, хорошо различимым даже в призрачном инфракрасном освещении, пытаясь вспомнить, когда он первый раз сам катался на «Ноттингхиллских гонках». Несмотря на то что ему, как начальнику аттракциона, приходилось многократно это проделывать, он мог описать свои впечатления лишь одним словом — магия.

— Привет, Элвис, — послышался голос в динамике.

Он не ответил. В Америке жизнь становилась невыносимой для каждого белого мужчины по фамилии Пресли. Примерно то же самое, что носить фамилию Гитлер. Или, может быть, Христос, если предположить, что у кого-то хватило смелости на…

— Элвис, ты там?

Он узнал гнусавый голос Кейла, дежурного на аттракционе «Скачки с препятствиями».

— Да, — ответил в микрофон Пресли.

— Как там у тебя?

— Ничего. Мертвая тишина.

— У меня тоже. Ну… почти. Пятерых сегодня утром стошнило, одного за другим. Тебе стоило бы это видеть — высадка походила на зону боевых действий. Пришлось закрыться на десять минут, чтобы все убрать.

— Восхитительно.

По диспетчерской пробежала дрожь — одна из колясок устремилась вниз по последнему вертикальному спуску, завершающему аттракцион, и покатилась к выходу. Пресли машинально бросил взгляд на мониторы. Ошеломленные, радостные лица.

— Дай знать, если будет что интересное, — продолжал Кейл. — Мне тут сказали, вечером ожидается компания девиц из женского клуба. Может, загляну после смены.

На панели перед ним вспыхнула красная лампочка.

— Извини, работа, — сказал Пресли, нажимая кнопку связи с оператором на башне. — Вижу отказ предохранительного стопора на повороте Омега.

— Да, я тоже вижу, — последовал ответ. — Где роботы?

— Занимаются смазкой на «Пруду призраков».

— Ладно, свяжусь с ремонтниками.