— Тогда мы дождемся, чтобы он уснул.

Я упрямо стиснула зубы.

— Я не буду врать ему.

— Zh’ūltis! — рявкнул он. — Переживай о его прощении после того, как обеспечишь его выживание! Мы не можем…

Его глаза расширились, рука задрожала в моей хватке.

— Он…

Он дернулся, голова отклонилась. Она со стуком ударилась об стену. Он согнулся, охнув, вырвал руку из моих ладоней, прижал руки к своему лицу. Его плечи напряглись.

Он опустил ладони, и стало видно человеческие глаза Эзры, глядящие вперед, пока он тяжело дышал.

Мое сердце колотилось в горле, я сдавленно прошептала:

— Эзра?

Он дернулся, словно мой шепот был пощечиной. Его большие глаза посмотрели на меня, на мое лицо, замерли на моей ладони, оставшейся в воздухе.

Он убрал руки от лица и посмотрел на свое запястье. То, которое я сжимала.

— Ты говорила со мной… — хрипло пробормотал он.

— Я… — паника наполнила меня, и я выпалила, не думая. — Я говорила тебе успокоиться. Тебе снился кошмар…

— Ты говорила с ним.

Мой голос пропал.

Его взгляд стал сосредоточенным.

— Он… говорил… но разве… разве я не спал? — он резко вдохнул и шумно выдохнул. — Я спал, и он… и ты…

Черт, черт, черт. Решение о том, говорить ли ему правду, уже не обсуждалось.

— Эзра, мне нужно…