— Хм, — я сглотнула. — Кстати об Этерране… твой боевой стиль изменился.
Веселье смягчило его улыбку.
— Мы договорились. Это было интересно. Мы должны продержаться еще немного, раз не воюем теперь друг с другом.
Я ощутила страх от его угасающего времени, посмотрела на гримуар. Он провел большим пальцем по краю обложки, а потом глубоко вдохнул. Он задержал дыхание и открыл книгу.
Я прищурилась.
— Это… на латыни?
— Многие заклинания на латыни или другом древнем языке, — он листал страницы, полные латыни и завитков. — Я помню такую книгу во время ритуала.
Я склонилась ближе, он листал том. Стены текста сменялись рисунками заклинаний и кругов Арканы. Демонические руны отмечали другие страницы. Он листал, появились иллюстрации людей, их тела были отмечены, будто в учебнике по медицины.
Он остановился на иллюстрации лица, рот мужчины был открыт, и было видно длинные клыки. Его глаза были жуткими — белок был черным, а зрачок — белым.
— Это вампир, — пробормотал Эзра. — Почему тут рисунок вампира?
Я еще не видела вампира лично. Судя по рисунку, и не хотела.
Эзра открыл подробный рисунок жуткого глаза вампира, замер и рассмотрел его, а потом продолжил. Больше диаграмм. Еще рисунок человека, там были отметки на латыни. Он открыл следующую страницу и замер снова.
Рисунок волка. Но если в книге был вампир, это был не простой волк.
— Оборотень, — прошептал Эзра.
Я уже тянулась в карман. Я вытащила телефон, порылась в галерее фотографии, направляясь к декабрю.
На экране появилась фотография. Я сделала ее в день, когда Эзра и я — и Этерран, если по-честному — помешали ученику-алхимику Брайану похитить Син, укушенную мутантом-оборотнем. Мы вернулись на следующий день для зачистки, улик и отчета для МП.
Я успела сфотографировать квадрат бумаги рядом со стальным ящиком с пенопластом, где были выемки для флаконов или пробирок. Мы отдали все улики МП, но я сделала фото заранее.
Четкий почерк выделялся на белой бумаге.