— Это все, что ты можешь сказать?

— Я могу сказать, что семья для меня святое. Все остальное значения не имеет. Не обостряй ситуацию.

— Уверен, что наша семья не разваливается на куски, как глиняный кувшин? Муж мотается по стране, не пропуская мимо ни одной юбки, сын по шесть раз пересдает экзамены, потому что пьет и все ночи напролет гоняет на мотоцикле со всякой шпаной, а я целыми днями торчу на работе. Это, по-твоему, называется семьей?

— Не надо утрировать. — Дмитрий закурил и встал возле окна. — Здесь не судебное заседание, Галочка. Ты все привыкла видеть в черном цвете. Трагический пафос, конец света. Рудик — талантливый парень. Университет для него семечки. Он еще меня перегонит и в академики выйдет. А мотоциклы в двадцать четыре года — это нормально. Что касается юбок, то запах духов и следы помады еще ни о чем не говорят. Я занимаюсь серьезной наукой,

работающей на оборону страны. Делаю большое дело, и банкеты, презентации, конференции — неотъемлемая часть моей деятельности. И что из того, если меня чмокнула какая-то надушенная секретарша? Мнительность свойственна людям, чья профессия связана с копошением в чужом грязном белье. Ты и в своем доме ищешь грязь. Семья начинает рушиться от недоверия. Сын плохой, муж…

Он замолчал, увидев что-то в окне. Галина подошла и встала рядом.

Их сын Рудик подходил к дому, но вдруг остановился и глянул на стоящую у обочины черную «волгу». Осмотревшись по сторонам, он подошел к машине и открыл переднюю дверцу.

— Кажется, это машина твоего брата? — спросил Дмитрий.

— Похоже, что так.

— Почему Роман в дом не зашел, как люди, а поджидал Рудика во дворе? Что у них может быть общего?

— Сердце матери не обманешь. Что-то натворил, и Роман не хочет нас расстраивать. Решил сам поговорить с крестником. Я, пожалуй, спущусь.

Он взял ее за руку.

— Не мешай им. Сама потом позвонишь брату. Если Роман решил поговорить с Рудиком один на один — значит, так надо.

Все правильно. В их беседу не стоило вмешиваться никому. Тем более родителям.

— Почему так долго, Рудик? Десять вечера.

— Кошмар, крестный! Я окончательно дело завалил. Неудачный день сегодня.

— Упустили?

— Хуже. Упустил бы, так все равно ее достал бы. Куда она денется? Взял с собой Толика. Ну, как мы говорили. Он из Тамбова. В общаге живет. Короче, родни у него в Саратове нет. Встретили мы эту бабу в пролеске, неподалеку от поселка. А она хуже зверя оказалась. Толик и шагу сделать не успел. Короче, она его завалила. Медведь, а не баба. Раз десять я ей по башке битой треснул, пока она не сдохла, но Толика ей все же удалось придушить. Так на нем и откинула копыта. А я попросту удрал. Они там на тропинке так и валяются, если на них не наткнулись.

— Сопляк! Ничего тебе доверить нельзя. В котором часу это случилось?

— В начале девятого.