— Ладно.

Улыбаюсь и встаю, чтобы освободить стол от лишней посуды. Достаю из сумочки вату и перекись и принимаюсь обрабатывать царапины Юры.

— Что ты делаешь? — он пытается сопротивляться, но я убираю его руки.

— Сиди смирно.

Калинин снова улыбается, но подчиняется. Даже не шипит, когда я задеваю самые глубокие ранки, только слегка хмурится. Только благодаря его стойкости я заканчиваю быстро. Когда я освобождаю руки, Калинин резко притягивает меня и усаживает к себе на колени.

— Что это значит, — пытаюсь вырваться, но Юра крепко держит меня за талию.

— Тише, — шепчет он. — Теперь моя очередь.

Отпустив всего лишь на секунду, Юра быстро поливает перекисью ещё один комочек ваты и принимается за мои раны. Одной рукой он всё ещё держит меня, другой аккуратно прикасается к царапинам, обдувая каждую нежным прохладным дыханием. Мне ни капельки не больно, даже приятно ощущать лёгкое щекотание на моей разукрашенной щеке.

Наконец, Калинин закончил. Всё во мне сопротивлялось. Хотелось ещё сидеть на его коленях, чувствовать на своей пояснице его руку, а на своём лице его дыхание. Кстати, парфюм у него просто бомба — что-то цитрусовое, смешанное с натуральным запахом кожи. Его я тоже чувствую отчётливо.

Он робко целует меня туда, где нет царапин, но к сожалению, не в губы. Хотя, почему к сожалению, наверное, всё-таки к счастью. Я не хочу привыкать к этому, не хочу даже мысли допускать, что Калинин сможет стать для меня больше, чем просто другом, с которым можно поделиться самым сокровенным. Например, есть один факт, о котором знаю только я: он не хочет это свадьбы. Я не знаю, чего он пытался добиться этим спектаклем, но в одном я уверена. Он. Её. Не любит. Совсем.

Проходит вечность перед тем, как он снова решается заговорить. Его голос становится хриплым.

— Я не хотел, чтобы так получилось. Прости. И хоть всё пошло не так, ты мне больше ничего не должна.

Я встаю и убираю в аптечку остатки ваты и перекись.

— Я хочу поменять условия. Раз уж ты считаешь меня своим другом, то можешь обращаться ко мне в любое время. Я никогда тебе не откажу в любой авантюре, если только не буду при смерти.

Он вымученно улыбается и подходит ко мне сзади, обнимая за талию.

— Я не хотел бы, чтобы ты была при смерти. А в остальном я принимаю твои условия.

Делаю над собой усилие.

— Руки убери. Пожалуйста.

— Тебе неприятно?

Отстраняюсь, пытаясь привести в порядок самообладание.