Завещание крестоносца
Необычайные приключения монаха-путешественника неотделимы от тех исторических событий, которые во многом определили его собственную жизнь. Помните ли вы легенду о пресвитере Иоанне? В реальность этого мифического священника, таинственного властителя восточной христианской державы впечатлительное средневековье верило на протяжении четырехсот лет столь непоколебимо, как сегодня верят в существование внеземных цивилизаций.
В середине XII века поползли по городам Византии, Италии, Германии, Франции упорные слухи о том, что из далеких и неведомых глубин Азии движется на запад несметное войско царя-священника Иоанна, самого богатого и могущественного из всех земных царей. Вот-вот бесчисленные армии великого азийского государя выйдут к границам мусульманского мира, сметут с лица земли державу ненавистного халифа и помогут славному крестоносному рыцарству навсегда освободить от неверных святой Иерусалим и гроб господень.
В преддверии второго крестового похода глаза Европы с надеждой обратились к нежданному и спасительному союзнику. Крестоносцы, которые на собственной шкуре почувствовали разящую сталь дамасских клинков, теперь как никогда понимали, что совсем не просто одолеть в одиночку и без союзников неуязвимых арабских конников. Французские и немецкие рыцари, кичливые на пирах и турнирах, но не слишком удачливые в многочисленных битвах с сарацинами, не прочь были поживиться за счет чужой победы и с нетерпением ждали скорых вестей от царя-священника.
Наконец дошло до дворцов князей и императоров удручающее известие: пешие и конные армии пресвитера Иоанна подошли к берегам Тигра, но, не найдя судов и паромов для переправы, двинулись на север, где, по слухам, река замерзала зимой. Но там необычайно теплая погода опрокинула планы царя сказочной Индии, и, напрасно прождав зимних морозов, чтобы по льду провести войско на запад, царь Иоанн вынужден был вернуться на родину. Крестоносцам пришлось начать поход без союзника. Одним пришлось и расплачиваться. Однако бесславный конец второго крестового похода лишь усилил упования на помощь мифического азиатского властителя.
Между тем новое событие подлило масла в огонь. Около 1170 года папа Александр III получил загадочное письмо от имени пресвитера Иоанна. Послания аналогичного содержания пришли вскоре византийскому императору Мануилу Комнину и противнику папы, германскому императору Фридриху Барбароссе. Письма заворожили весь христианский мир. Из уст в уста передавались подробности о сказочных богатствах великого царя, о невиданных зверях и птицах, которые водились в далеких землях, о сатирах, пигмеях, циклопах и кентаврах, населявших заморскую страну. Не было ни одного — ни во дворцах, ни в городских и сельских жилищах, — кого бы оставила равнодушным умело состряпанная мистификация.
Тщеславный Фридрих Барбаросса усмотрел в чужеземном властителе соперника и оставил письмо без ответа. Но хитрый и дальновидный папа Александр рассуждал иначе. Над шатким, раздираемым междоусобицами Иерусалимским королевством с прокаженным мальчиком на престоле, как неотвратимый рок, навис меч султана Саладдина — грозы крестоносцев. Новый крестовый поход может постичь печальная участь предыдущих. Вряд ли стоит полагаться и на непрочный мир с императором Фридрихом. И папа в поисках надежного союзника вновь обращает взор к владыке таинственной Индии. Он спешит с ответом, предлагая союз, и направляет с посланием к царю Иоанну личного врача. Посол отправился искать призрак и бесследно исчез навсегда.
Шли годы. Легенда о сказочной стране на дальнем востоке не старела. На грязных узких улицах европейских городов время от времени появлялись люди в фантастических одеждах. Не моргнув глазом, они смело выдавали себя за посланцев пресвитера Иоанна и требовали провести их в княжеские замки. Проходимцев хватали, подолгу пытали на дыбе, вырывая признание, и после разоблачения казнили на плахе. Но вера в царя-священника от этого нисколько не страдала.
Наконец наступил черный год, когда в смертельном страхе поскакали с восточных границ халифата испуганные гонцы, возвещая сынам Аллаха о неотвратимой беде: неумолимым смерчем двигаются с востока полчища неведомого врага. Крестоносцы, чьи завоевания в Палестине и Малой Азии давно свел на нет неустрашимый султан Саладдин, вновь воспрянули духом. Но радость оказалась преждевременной. Не светлое воинство царя Иоанна спешило на выручку бездарным рыцарям, а дикие орды Чингисхана грозовой тучей надвигались на Европу, как щепки сметая на пути великие империи и карликовые княжества.
Удар казался неминуемым. Подобно обреченной лягушке ждала Европа последнего броска монгольского змея. Но произошло чудо: дойдя до Средиземного моря, монголы неожиданно остановились, обратив жадные взоры к городам и селам Руси. Целое десятилетие ожидала Европа, готовая разделить участь полоненной Руси. Но обескровленные орды пухлой империи великого хана, раздираемой соперничеством удельных князьков, уже не имели сил для львиного прыжка.
Постепенно христианский запад свыкся со страшным соседством, научился подстраиваться под самодурство монгольских сатрапов и даже начал подумывать, не вовлечь ли в союз против египетского султана тугодумных наследников Чингисхана, чтобы с помощью дикой силы раздавить потомков непобедимого Саладдина. В ставку великого хана зачастили послы властителей христианских государств. И всякий раз, когда в орду отправлялось очередное посольство, верные люди получали тайный наказ: любой ценой разведать дорогу к владениям потомков царя-священника Иоанна. В правителях мифической империи видели теперь не только союзников против магометан, но и защитников от монгольского аркана.
Чем глубже проникали посланцы королей и пап — а вслед за ними купцы и миссионеры — в заповедные уголки азиатского материка, тем дальше и дальше на восток улетало на крыльях легенды фантастическое царство Иоанна. Венецианец Марко Поло надеялся обнаружить подданных царя за границами Китая. Принц Генрих Мореплаватель, отправляя каравеллы во все концы света, давал капитанам подробные инструкции, что именно следует передать владыке христиан на востоке. В эпоху великих географических открытий владения наследников Иоанна искали сначала в Африке, а потом — в Америке.
Легенда прожила до XVI века, и в течение четырех столетий не раз поступали самые что ни на есть достоверные сведения о местонахождении земель пресвитера Иоанна. В 1248 году Генрих Лузиньян, король Кипра, получил от армянского канцлера Синибальда известие, что земли, откуда пришли в Вифлеем три волхва, чтобы поклониться младенцу Иисусу, следует искать в стране Кашгар. А от тех волхвов и ведут свое начало пресвитер Иоанн и его поданные. О письме армянского канцлера правитель Кипра доверительно сообщил французскому королю Людовику IX.
Тем временем король Франции Людовик спешно искал союзников для нового крестового похода. Возлелеяв мечту навеки обессмертить свое имя, прозорливый государь прекрасно понимал, что без серьезной поддержки раздавить султанский Египет будет немыслимо, и тщательно подготовляемый седьмой крестовый поход постигнет неудача предыдущих шести. Скрепя сердце, гордый король решил обратиться за помощью к монголам. Новый крестовый поход уже начался, а в улус великого хана заспешило посольство во главе с доминиканцем Андре Лонжюмо. Почти три года потребовалось посланцу короля, чтобы добраться до ставки великого хана и, получив оскорбительный ответ, полуживому вернуться назад.
А весной 1250 года свершилось неслыханное: Людовик Святой был захвачен султаном в плен и только через год за немыслимый выкуп отпущен на свободу. Опозоренный, но не сломленный король вернулся к войскам. Крестовый поход продолжался. Над крестоносцами нависла угроза поражения. Из орды прибыли худые вести. На помощь со стороны монгол рассчитывать не приходилось. Тогда-то вождь крестоносцев и вспомнил о письме армянского канцлера. Мысль о союзе с владыками могучей империи Иоанна накрепко засела в голове впечатлительного монарха.
На сей раз посольство готовилось втайне. Требовалось, усыпив бдительность монголов, проехать по их обширным владениям, направляясь якобы в резиденцию великого хана, на полпути свернуть с дороги и в обход монгольским заставам проникнуть в неведомый Кашгар, где, по сведениям, раскинулись земли преемников легендарного христианского царя. Для выполнения тайного и опасного поручения короля Франции вполне хватало одного верного человека. Выбор пал на францисканского монаха Альбрехта Роха.
Немало пережил Альбрехт Рох за пятьдесят лет трудной жизни. Сын богатого немецкого купца, осевшего в Лангедоке, он осиротел в тринадцатилетнем возрасте после альбигойской резни в Провансе. На его глазах озверелые каратели растерзали мать, отца и старших сестер. Чудом уцелев при разграблении дома и лавки, он стал бродягой.
В тот год прошел по Европе умело пущенный слух, что немыслимо добиться освобождения святой земли с помощью огня и меча. Лишь безгрешные дети, чьи сердца не исполнены корысти и жажды наживы, могут отвоевать у неверных священную реликвию — господень гроб. Стоит только безоружным христианским отрокам собраться вместе, как само море разверзнется перед малолетними крестоносцами и поглотит в гневной пучине нечестивых басурман, вновь захвативших Иерусалим. По всем городам и селам скликались на небывалый крестовый поход толпы голодных детей. Вскоре тридцатитысячная армия оборвышей во главе с отъявленными авантюристами устремилась на юг Франции, устилая обочины дорог погибшими от голода, болезней и ножа.
Альбрехт Рох одним из первых оказался в Марселе и вместе с тысячами других стал жертвой гнусного обмана. Ничего не подозревавших подростков без воды и пищи погрузили на корабли, но вместо святой земли отправили в Египет, где обезумевших и полумертвых детей прямо из трюмов доставили на невольничий рынок и за бесценок продали в рабство.
Сыну немецкого купца повезло больше остальных. Смышленый, умеющий читать и писать мальчик привлек внимание знатного вельможи, который купил его. Семилетнее рабство оказалось не слишком тягостным. Альбрехт Рох быстро овладел арабским языком и сделался подручным у толмача. В круг забот и обязанностей возмужавшего юноши входил разбор и перевод бумаг, захваченных у франков и допрос пленных. Он постиг тайны ислама, познал сокровенную премудрость суфиев и проникся интересом к еретическому учению отступника Аверроэса. Но ярмо раба не давало ему покоя.