Они позавтракали хлебом и консервированной тушенкой, запивая все содовой водой. Когда они поели, Росторн спросил:

— Который час? Я что-то не могу найти свои часы.

— Десять тридцать, — ответила Джули.

— Даем Костону еще сорок пять минут. После этого мы должны двигаться. Прошу прощения, ничего не поделаешь.

— Понятно, — сказала Джули. — Он сам велел нам в одиннадцать выезжать.

Время от времени с улицы доносились отдаленные крики, вопли, топот бегущих людей. Эвменидес вдруг спросил:

— Ваша машина… на улице?

— Нет, — сказал Росторн. — Я поставил ее за отелем. — Он сделал паузу. — На автомобиль Уайетта страшно смотреть. Все стекла выбиты, кто-то успел унести колеса.

Все молчали. Потом миссис Вормингтон, покопавшись в своей сумке, начала произносить какой-то монолог, но Джули не обращала на нее внимания. Она прислушивалась к разрывам снарядов и думала о том, что с ними будет, если случится прямое попадание в здание отеля. Подобные вещи она видела только в кино и на телеэкране, но отчетливо осознавала, что там была показана лишь бледная копия реальности. Во рту у нее внезапно пересохло, и она почувствовала страх.

Медленно тянулись минута за минутой. Вдруг снаряд разорвался совсем близко. В фойе раздался звон разбитого стекла. Взрывная волна ворвалась в окна. Миссис Вормингтон истерически взвизгнула и сделала попытку вскочить на ноги. Джули потянула ее назад.

— Сидите на месте! Здесь безопаснее всего.

Миссис Вормингтон плюхнулась на пол. Джули после этого стало почему-то легче. Она посмотрела на Эвменидеса, чье лицо даже в сумраке каморки казалось белым.

Ей хотелось узнать, о чем он сейчас думает. Его положение было особенно затруднительным, потому что с его английским ему было нелегко общаться с окружающими. Он поднес руку с часами к глазам.

— Без четверти одинна, — объявил он. — Думаю, надо грузить машину.

Росторн пошевелился.

— Что ж, давайте начнем, — согласился он и начал открывать дверь.

— Стойте. Вот и Костон появился.

— Слава Богу! — со вздохом сказала Джули.

Росторн открыл дверь и вдруг замер.

— Нет, это не он, — прошептал он. — Это солдат. И за ним еще один. — Он тихонько закрыл дверь, оставив только щелочку для глаза.