2

— Кстати, очень неплохо получилось! — услышать похвалу от Жукова было сродни Нобелевской премии — только за особые заслуги и раз в год.

Что такое телевидение? Во-первых, это конкуренция, несмотря на то, что журналисты живут одной большой дружной семьей. И ладно, если ты рядовой репортёр. А если ты показал себя с хорошей стороны, то тебе достанутся самые интересные сюжеты и лавры славы. В противном случае, ты рискуешь остаться серой никому не нужной массой, снимающей никому не интересные сюжеты про спасение белочек или бабушек, которых героически перевели через дорогу.

Хотя общение с бабульками у меня всегда было равносильно экшену. Только там можно было услышать столько компромата на правящую власть, что порой становилось страшно, в какой стране мы живём.

И вот этот самый Жуков относится к разряду элиты, которому всё время достаются только самые интересные темы.

Естественно, пришедшая на канал молодая выскочка могла занять только одно место — поперек горла. Я добилась того, чтобы руководство меня ценило, пусть и таким путем, что они готовы были дать мне все, что угодно, лишь бы я отстала. Но несмотря на это, у меня рейтинг был намного выше, чем у кого либо, а это означало, что у Жукова появился конкурент.

А теперь ещё и программу собственную дали. Поговаривали, что на днях он устроил в кабинете главного такой скандал, что ему осталось только скалиться и помалкивать в тряпочку, чтобы не остаться на улице.

— Спасибо, конечно! — если сказать, что я была удивлена, то ничего не сказать.

— Слушай, а с кем ты из руководства спишь? — вот, где собака зарыта.

— А тебя прям распирает от зависти, — хотела бы не вестись на него, но эти дурацкие обвинения. Он же слухи не побрезгует пустить.

— И что ж я бабой не родился? Все так легко и просто достается, едва ножки раздвинула.

— А чего ты теряешься, Влад? — разозлилась я. А что, стоять и слушать, как тебя грязью поливают? Кинулась к столу, где наш офис-менеджер голубоватого оттенка хранил вазелин для рук, так как считал, что это лучшее средство, нежели дорогие крема. — Вот! — сунула ему в руки тюбик. — Чтобы больно не было. Говорят, помогает.

— Ты охренела? — возмутился он, обращаясь уже к моей спине, которая по мере нарастания возмущений, вырывавшихся из его рта, удалялась в кабинет генерального директора. Изъявил Царь всея канала желание видеть меня. И я надеялась, что просто поговорить, а не ругать.

— Раз у тебя передача интерактивная, — заявил главный, практически, с порога, — я взял на себя смелость дать команду редакторам, чтобы на нашем сайте организовали голосование. Пусть люди сами выберут «звезду».

— А мне потом эту самую звезду ещё уговаривать? — обречённо вздохнула я, принимая медвежью услугу. Ну, вот кто просил?

— У тебя ведь там завязки есть. Поэтому, думаю, проблем возникнуть не должно.

— Это еще как сказать.

— Я верю в твой профессионализм! — заявил главный всеяканала, когда его подопечная выходила из кабинета, словно по ней катком проехались. Я верю в себя, но с тем учётом, что через неделю у команды первая игра, которая выпадает как раз перед моим очередным интервью говорила о том, что сражаться с их тренером будет намного сложнее.

Ладно, что я всё о работе, да работе, словно других поводов для переживания нет? А их, по-моему, и нет. Единственное, что Варя собралась с родителями снова на Алтай. Отдохнуть, так сказать, перед началом учебного года в предшкольной группе. Хотя она волновалась по поводу того, что пропустит несколько тренировок. Видимо, тяга у ребёнка была в крови, которая передавалась отнюдь не по материнской линии. Она сама по себе у меня получилась девочкой своеобразной, творческой, а тут ещё спорт.