Как в еще не полностью сформированной теории, в ней имеются расхождения относительно важности или неважности некоторых переменных и того, как лучше определить ключевые соотношения[4]. Последние результаты, особенно в области динамических аспектов соответствующих эмпирических условий, более оптимистичны, чем предыдущие (см., в частности, работу Аксельрода (Axelrod, 1981,1984), а также Крепса и Уилсона (Kreps and Wilson, 1982)). Это одна из интереснейших сфер в социальных науках, где все еще остаются без ответов существенные вопросы, хотя значительная кумуляция уже состоялась. В некоторых из этих головоломок скрыто понимание того, как индивидуумы-пользователи общих ресурсов могли бы обеспечить эффективное управление своими ОР. Эти головоломки рассматриваются в разделе 2.
Между тем, много написанного об общих ресурсах было взято без должной критики из предыдущих моделей и из презумпции безжалостной трагедии (Nebel, 1987). Ученые зашли так далеко, что стали рекомендовать «трагедию общего» Хардина для обязательного прочтения всем студентам… и даже всему человечеству[5]. Стратегические рецепты накладываются преимущественно на одну из трех базовых моделей, но те, кто пытается использовать эти модели как основу для стратегических решений, часто не достигают почти ничего, кроме одного лишь метафорического использования этих моделей.
Когда модели используются как метафоры, автор обычно указывает на сходство между одной-двумя переменными в естественной обстановке и одной-двумя переменными в модели. Если метафора нужна лишь для того, чтобы обратить внимание на схожесть, — она служит обычной цели: быстрой подачи информации в графической форме. Однако эти три модели часто используют метафорически совсем с иной целью. Сходство между многими индивидуумами, которые совместно используют ресурсы в естественных условиях, и многими индивидуумами, которые так же совместно не достигают оптимального результата в модели, применяют для создания представления, что есть и другие сходства. Ссылаясь на такие естественные условия, как «трагедия общего», «проблема коллективного действия», «дилемма заключенного», «открытый доступ к ресурсам» или даже на «ресурсы в общей собственности», наблюдатель нередко представляет себе беспомощных людей, застигнутых во время неумолимого уничтожения их ресурсов. В статье от 10 декабря 1988 года в «Экономисте» (The Economist) даже утверждается, что успешно управлять рыбным промыслом можно только признавая, что «рыбаки без присмотра будут чрезмерно эксплуатировать рыбные запасы», и, «чтобы избежать катастрофы, менеджеры должны тщательно и полностью контролировать их».
Чиновники иногда просто рисуют мрачные картины, кратко упоминая популярные версии моделей, предполагая, что так и должно быть, что в естественных условиях такие процессы происходят всегда. Например, канадский министр рыболовства и океанов в речи 1980 года тоже уловил «цветовую гамму» модели:
Это был, конечно, намек на то, что канадские рыболовные угодья полностью соответствуют указанному описанию — а это эмпирически неправильное предположение[6]. Однако многие наблюдатели стали считать, что большинство ресурсов таковы, как определено в трех моделях. Следовательно, презюмируется, что индивидуумы попали в печальную ловушку. В результате политические рекомендации такие же печальные.
Текущие стратегические рекомендации
Левиафан как «единственный» путь
Офулс (Ophuls, 1973, р. 228) утверждает, например, что «из-за трагедии общего экологические проблемы нельзя решить посредством сотрудничества… и поэтому преобладают основания для применения государством принуждения». Офулс приходит к выводу, что «даже если мы и сможем избежать трагедии общего, то только путем обращения к трагической необходимости Левиафана» (1973, с. 229; курсив мой. — Э. О.)[7]. Через десять лет после своей предыдущей статьи Гарретт Хардин утверждал, что мы окутаны «облаком невежества» относительно «подлинного характера основных политических систем и влияния каждой из них на сохранение окружающей среды» (1978, с. 310). «Облако невежества», однако, не помешало ему предположить, что единственной альтернативой дилемме общего есть, по его словам, «система частного предпринимательства», с одной стороны, или «социализм» — с другой (1978, с. 314). С уверенностью, что «об альтернативе общему страшно даже думать» (1968, с. 1247), Хардин отметил, что изменения все-таки должны начаться, «какие бы силы ни понадобились, чтобы эти изменения стали неизбежными» (1978, с. 314). Другими словами, «если в перенаселенном мире и удастся избежать гибели, то лишь потому, что люди будут реагировать на принуждение за пределами их индивидуальной психики, на „Левиафан“, если употреблять термин Гоббса» (Hardin, 1978, р. 314).
Презумпция необходимости внешнего Левиафана во избежание трагедий общего приводит к наставлениям центральным органам власти контролировать большинство систем природных ресурсов. Хейлбронер (Heilbroner, 1974) высказал мнение, что для контроля над экологическими проблемами нужно «железное правительство», возможно, военное. Менее драконовские взгляды выразил Эренфельд (Ehrenfeld, 1972, р. 322), который предположил, что «от частных интересов нечего ждать защиты общественного достояния; необходимо внешнее регулирование общественных учреждений, правительств или международных органов власти». В своем анализе проблем, связанных с водными ресурсами в развивающихся странах, Каррутерс и Стоунер (Carruthers and Stoner, 1981, p. 29) утверждают, что без общественного контроля будет «чрезмерное использование общих пастбищ, эрозия почв и уменьшение количества рыбы». Они пришли к выводу, что «ресурсы в общей собственности требуют государственного контроля, если предполагается экономическая эффективность как результат их развития» (1981, с. 29; курсив мой. — Э. О.)[8]. Широко распространен, особенно в странах «третьего мира», следующий стратегический совет — централизовать контроль и регулирование использования природных ресурсов, таких, как пастбища, леса, рыболовные угодья.
Проиллюстрировать взгляды сторонников централизованного контроля можно модификацией игры «скотоводы Хардина», введя предположения, лежащие в основе этого стратегического совета: внешние государственные органы должны определять такую стратегию скотоводства, которую центральная власть считает лучшей в конкретной ситуации. То есть центральная власть должна решать, кто и когда может использовать пастбище и сколько животных можно выпасать. Предположим, что центральная власть решает налагать штраф в размере двух юнитов на каждого, кто, по мнению этого органа, применяет «ошибочную» стратегию. Если центральный орган знает постоянную урожайность пастбища (L) и может безошибочно выявлять и наказывать любого скотовода, который выбрал «ошибочную» стратегию, то этот вариант игры назовем Игра 2. Решением в этой игре является «сотрудничество» для обоих игроков. Оба игрока получили прибыль в 10 единиц каждый, а не 0, как в Игре 1. Если внешний орган правильно определяет потенциал общего ресурса, справедливо его распределяет, контролирует действия скотоводов и неизменно применяет санкции за несоблюдение условий использования ресурса, то централизованный орган может трансформировать игру «скотоводы Хардина», чтобы обеспечить оптимальное равновесие для скотоводов. Затратам на создание и поддержание такого органа внимание почти не уделяется: это считается внешним относительно проблемы фактором, он не является параметром Игры 2[9].
Рис 1.2. Игра 2: центральный орган имеет полную информацию.
Рис 1.3. Игра 2: центральный орган имеет неполную информацию.
Однако вероятность равновесия, достигнутого с помощью централизованного контроля, основана на предположениях о точности информации, мониторинге возможностей, неотвратимости наказания и нулевых затратах на администрирование. Без достоверной и надежной информации центральный орган может допускать ошибки, в том числе и в определении потенциала, назначении слишком высокого или слишком низкого штрафа, в наказании «сотрудничающих» скотоводов или ненаказании «ошибочных». Последствия всех видов неполноты информации достаточно интересны. Однако для примера я хотела бы сосредоточиться исключительно на тех, которые связаны с неполнотой информации у центрального органа о стратегии скотоводов. Согласно неявному предположению Игры 2, центральный орган следит за действиями скотоводов беззатратно и налагает санкции правильно.
| 10 |
— 1 |
9 |
— 2 |
| 10 |
9 |
— 1 |
— 2 |
В Игре 3 мы предполагаем, что центральный орган имеет полную информацию о потенциале пастбища, но неполную информацию о конкретных действиях скотоводов. Итак, центральный орган допускает ошибки в применении наказаний. Пусть центральный орган справедливо наказывает «ошибочных» с вероятностью у и не наказывает «ошибочных» с вероятностью 1—у. Предположим также, что центральный орган ошибочно наказывает «сотрудничающих» с вероятностью х и правильно не наказывает «сотрудничающих» с вероятностью 1—х. Выигрышные параметры указаны на рисунке 1.3.
Рис 1.4. Игра 4: пример, когда центральный орган имеет неполную информацию.
Центральный орган, имея полную информацию, не будет ошибаться в уровне наказаний. В этом случае х = 0, у = 1. Так, Игра 2 будет частным случаем Игры 3, в которой х = 0, у = 1. Однако, если центральный орган не имеет полной информации о действиях скотоводов, он будет налагать санкции правильно с вероятностью 0,7 (х — 0,3, у = 0,7). Пример выигрыша в этой игре показан как Игра 4 (рис. 1.4).
| 9.4 |
— 1.6 |
9.6 |
— 1.4 |
| 9.4 |
9.6 |
— 1.6 |
— 1.4 |
С учетом такой структуры выигрыша скотоводы снова сталкиваются с «дилеммой заключенного». Они будут скорее применять «ошибочную» стратегию (перевыпасать скот), чем «сотрудничать» (выпасать в пределах потенциальной емкости пастбища). В Игре 4, как и в исходной Игре 1, результаты равновесия для скотоводов были (0, 0). В игре, в которой центральный орган применяет санкции правильно с вероятностью 0,7, результаты равновесия — (—1,4, —1,4). В регулируемой игре равновесие имеет меньшее значение по сравнению с нерегулируемой игрой. Имея заданный потенциал ресурса и возможности доходов в Игре 1, центральный орган должен иметь достаточно информации для того, чтобы правильно накладывать санкции с вероятностью более 0,75, чтобы не подталкивать обоих скотоводов к «ошибочной» стратегии[10].
Приватизация как «единственный» путь
Другие политические аналитики под влиянием тех же моделей употребляют такие же сильные выражения, призывая к введению частной собственности на общие ресурсы (Demsetz, 1967; O. Johnson, 1972). «И экономический анализ общих ресурсов, и трактовка трагедии общего Хардином» заставили Роберта Дж. Смита (Robert J. Smith, 1981, p. 467) предположить, что «единственным способом избежать трагедии общего относительно природных ресурсов и дикой природы является прекращение совместной собственности путем создания системы прав частной собственности» (курсив мой. — Э. О., см. также работу Синна (Sinn), 1984). Смит подчеркнул, что именно из-за «обращения с ресурсом как с общей собственностью нас неизбежно ожидает его уничтожение» (1981, с. 465). Уэлч (Welch) выступает за введение полных частных прав на общее, утверждая, что «создание полных прав собственности необходимо, чтобы избежать неэффективности перевыпаса» (1983, с. 171). Он также утверждает, что приватизация общего является оптимальным решением для всех проблем, связанных с общими ресурсами. Его основные опасения касаются того, как ввести частную собственность на общие ресурсы, ведь нынешние пользователи этого не хотят.
Рекомендации о приватизации привели бы к разделу пастбища пополам — одна половина для первого скотовода, а другая половина — для второго. Теперь каждый скотовод будет скорее играть против природы, чем против другого игрока. Им необходимо будет инвестировать в заборы и их обслуживание, а также в средства контроля и обеспечения сохранения имеющегося распределения пастбища (B. Field, 1984, 1985). Предполагается, что каждый скотовод теперь будет выбирать X/2 животных для выпаса как результат стимула к собственной прибыли[11]. Также предполагается, что пастбище однородно относительно имеющихся кормов. Если осадки выпадают неравномерно, то одна часть пастбища может быть покрыта густой сочной травой, тогда как другая часть не сможет прокормить X/2 животных. В следующем году дождь может пройти где угодно. Поэтому в каком-то году у одного из скотоводов может не быть прибыли, а другой заработает много. Если плодородие пастбища неоднородно и резко меняется из года в год, то распределение общего пастбища может обеднить обоих скотоводов и привести к перевыпасу в тех местах, где корма временно плохие. Конечно, скотовод, имеющий избыточные корма в одном году, может продавать их другому скотоводу. Кроме того, у них есть возможность создать систему страхования, чтобы распределить риски в условиях неопределенности. Однако затраты на внедрение нового рынка или новой системы страхования будут значительны и не нужны до тех пор, пока скотоводы распределяют корма и риски с помощью совместного использования больших пастбищных угодий.
Трудно точно определить, что именно аналитики имеют в виду, когда отмечают необходимость развития частных прав на некоторые общие ресурсы. Очевидно, что, когда речь идет о земле, они подразумевают раздел земли на отдельные участки с отдельными правами владения, пользования и распоряжения ими по собственному усмотрению индивидуального владельца (при условии соблюдения общеобязательных юридических норм относительно правил использования и отчуждения земли). В случае же нестационарных ресурсов, таких как водные запасы и рыболовецкие угодья, что подразумевается под внедрением частных прав — не понятно. По словам Колина Кларка (Colin Clark), «„Трагедия общего“ особенно ярко проявляется в отношении морских рыбных ресурсов, где о внедрении индивидуальных прав собственности практически не может быть и речи» (1980, с. 117). Что касается нестационарных ресурсов, то разные права на них можно установить предоставлением отдельным лицам прав на использование определенных видов оборудования, ресурсов в определенное время и в определенном месте или на получение определенного количества ресурсных юнитов (если их можно подсчитать). Но даже если отдельные права унифицированы, определены количественно и их можно отчуждать, то ресурсная система по-прежнему находится скорее в совместном владении, чем в индивидуальном[12]. Опять же, касательно рыболовства Кларк утверждает, что «общее владение является фундаментальным фактом, который касается почти каждого режима управления рыболовным ресурсом» (1980, с. 117).