Я потерла зажившую рану. Но она продолжает болеть и ныть при каждом вдохе, ударе сердца… при каждой мысли о Лоре и Эм-Джее.

Каждую ночь я просыпаюсь от кошмара с криком, с привкусом крови и дыма во рту, с образом Лора в теле моего брата. Когда он исчезает во тьме, я вскакиваю. В тот день мое сердце разорвали на две части – одна осталась со мной, а другую он забрал с собой. Теперь внутри на его месте лишь пустота и злость от того, что он исчез вместе с моим братом. Новая волна гнева накрыла меня с головой, я прижала ладони к ушам, чувствуя, как внутри все бурлит.

Комната дрогнула, по каменной кладке побежали мелкие трещины, а за дверью лопнула лампочка в светильнике.

Фалько спокойно смотрел на меня в ожидании, пока я успокоюсь. Осмотрев урон помещению, он лишь сухо произнес:

– Придется потренироваться.

– Для чего? – простонала я.

Экзорцист не отрываясь смотрел на меня. Какой же он красивый.

– Как ты уже сказала, Уна на свободе, как и Лор с твоим братом. Мы знаем о двух лабораториях гомункулов в Лондоне и Японии, и после разоблачения Примуса и семьи Цай узнаем куда больше информации, причем не самой приятной. Нам предстоит разобраться во всем. Нам предстоит большая и кропотливая работа, которая увенчается успехом лишь в том случае, если ты вылезешь из своей раковины.

– Я не бу… – попыталась возмутиться я, но Фалько перебил меня:

– Нет, ты вылезешь.

Я молча подтянула к себе колени и положила на них голову.

– Как там Крэйн и Зэро?

– Лучше. Они принесли еще арахисовой пасты в попытке выманить тебя отсюда, – его взгляд многозначительно прошелся по восьми пустым банкам. Это было единственное, что я ела в последнюю неделю. – Я решил попытать удачу и переломить твое упрямство, придя сюда.

Я слабо и неискренне улыбнулась.

– Не уверена, что у тебя получится.

– Я понимаю, – тихо сказал Фалько. Я подняла взгляд и уставилась в его сияющие глаза. – Но ты не сдавайся, Лиф.

– Я боюсь, Фалько.

– Я знаю.

– Себя боюсь.

– Я знаю. – Экзорцист немного помолчал, а затем тихо добавил: – Я тоже.