Его челюсти сжимаются и, клянусь, я слышу гул из глубины его души. Я должна отступить в страхе, но это не так. Вместо этого я наклоняюсь к нему, наслаждаясь звуком его гнева из-за того, что меня обидели.

— Ты что-то со мной делаешь? Ты играешь с моим разумом?

— Нет, — отвечает он, обиженный и недовольный этой идеей. — Я бы никогда так с тобой не поступил.

— Я хочу доверять тебе, — признаюсь я. — Но я должна ненавидеть тебя. — Когда я произношу это, слова кажутся неправильными. Бишоп вздрагивает в этот раз, и чувство вины скользит по мне. — Прости, — бормочу я, глядя вниз на свои руки на коленях. Как я чувствую себя потерянной и найденной одновременно?

— Может, оставим вас наедине. — Я смотрю на Дав. — Мы будем рядом. Обещаю, что для тебя нет более безопасного места в мире.

С этим они все уходят, и я вижу смесь заботы и счастья на их лицах.

— Ты дорог им, — говорю я, оглядываясь на Бишопа. Они не похожи на людей Гордона, которые боятся его, и поэтому выполняют приказы. У его людей нет выбора, но ничего из этого здесь нет.

— Они моя семья. — Уголок его рта поднимается в улыбке, и я могу сказать, что он гордится сказанным.

— У меня больше нет семьи. — Я не хочу это произносить, но слова выходят наружу. — Он на самом деле не мой отец.

— Любовь. — Я слышу боль в его голосе, когда он тянет меня к себе на колени. Простое слово поражает меня. Я впервые задумываюсь над этим словом, потому что это не то слово, то я привыкла слышать. Я никогда не использовала его сама. — Я твоя семья, и теперь они тоже твоя семья.

Почему он так сказал? Гордон сказал, что Бишоп хочет меня, но никогда не говорил почему.

— Ты убил мою мать? — Задаю этот вопрос, и тело Бишопа застывает.

Он не отвечает мне, а время идет. Я должна оттолкнуть его, но в этом нет смысла. Что это говорит обо мне? Почему я давила на Гордона, когда думала, что что-то не так, но с Бишопом я положила голову ему на плечо, не желая двигаться?

— Она мертва из-за меня, — говорит он наконец, и я замечаю, что он не говорит, что убил её, но он берет на себя вину. — Гордон не очень-то заботится обо мне.

Я не могу сдержать смех, исходящий от меня при его грубом преуменьшении. Даже Бишоп выдает небольшой смешок и приятно посмеяться на мгновение.

— Он не хотел, чтобы я нашел свою пару. Он знал, что я был одержим идеей девушки моей мечты, которая приходила ко мне ночью.

— Пара? — Спрашиваю и задаюсь вопросом, имеет ли он в виду жену.

— Да, пара. Если вампиру повезло найти свою пару, то его душа принадлежит ей. Женщина, которая спасет его, будет его всем. Она даст ему повод хотеть жить вечно.

Я сижу и смотрю ему в глаза.

— Я понятия не имела, что между вампирами есть что-то подобное. Звучит чудесно. — Это звучит правильно и это то, чего я хочу. Тесный узел боли, который всегда был в моём животе, отпускает, и я вся согреваюсь.