Глава 4

Аккумуляторный завод, на котором предстоит сегодня работать Грише, на самой окраине города. Так что моя «вольвочка» весьма кстати.

Я плавно торможу у длинного серого здания с давно не мытыми окнами. Гриша, достав из багажника закрытый на два цифровых замка кейс, исчезает за стеклянной дверью.

Дискеты с программами, которыми набит кейс, — не единственное оружие охотника. С некоторых пор в число обязательного снаряжения вошел, например, газовый пистолет, спрятанный у каждого из нас в маленькой наплечной кобуре. Выдали их нам полгода года назад, после случая в Новосибирске. Охота на вирусов, как и всякая другая охота, — дело небезопасное. Ищешь лисью нору, а попадешь в волчье логово… Именно это и произошло в «столице Сибири». Выслеживая вирус, Вася Петухов обнаружил в местном отделении сбербанка непонятного назначения программку. Как потом выяснилось, лихие ребята несколько месяцев снимали со своих многочисленных счетов небольшие суммы денег В течение суток эти счета пополнялись, по принципу «с миру по нитке голому рубаха». Программка была составлена столь изящно, что никто ничего не замечал. Да и Вася вышел на нее совершенно нечаянно, иначе бы он так не подставился. Труп его нашли только на третьи сутки. А нам через месяц выдали «газовики». Против пистолета эта штука, конечно, слабовата. Но при встрече с вооруженным лишь холодным оружием противником достаточно эффективна. Гриша один раз уже это продемонстрировал. При его астеническом телосложении такая игрушка, конечно, весьма полезна. Но лично я больше полагаюсь на эластичность мышц и быстроту реакции. Чтобы пустить в ход «газовик», нужно полторы секунды. А для удара без замаха — чуть ли не вдвое меньше.

Возле ГИВЦа — городского информационно-вычислительного центра отличная автостоянка. Полупустая! В Москве такую днем с огнем не найдешь, а ночью и подавно! Все-таки жизнь в провинции имеет свои преимущества. Особенно теперь, когда повсюду есть колбаса.

Припарковав машину и тщательно заперев дверцы, я поднимаюсь на высокое крыльцо. Чуть ли не из всех окон безвкусного, хотя и с претензией на современность, здания торчат уродливые коробки кондиционеров. Стандартные стеклянные двери, нелепо изогнутый козырек над ними. Вахтер долго мусолит пропуск Управления, подозрительно сверяя фотографию с моей физиономией. Наконец, зевая в рыжие прокуренные усы, возвращает красную книжечку и начинает бестолково объяснять, как найти кабинет директора.

Мне, в общем-то, директор не нужен. Но без его разрешения трудно будет попасть в машзал — даже с моей красной книжечкой. А мне обязательно нужно посмотреть на безумствующие машины самому. Я еще не знаю, зачем. Компьютер, а тем более целый хоровод их — это не автомобиль, в котором по едва заметному стуку или изменению «голоса» мотора опытный механик может определить, в чем загвоздка — в коленвале или коробке скоростей. И все же…

Кабинет директора оказался закрытым. Начальник смены, немолодая миловидная женщина с кроваво-красными губами, едва взглянув на мои пропуск и предписание, объясняет:

— Михаила Олеговича срочно вызвали в мэрию. Он просил извиниться за него и оказать вам всяческое содействие.

Ага, это Виталий Петрович позаботился о режиме наибольшего благоприятствования. Да и пропуск Управления кое-что значит.

— Я хотел бы познакомиться с техдокументацией вашей компьютерной сети. Состав, топология, операционные системы и так далее.

— К сожалению, — виновато улыбается Евгения Федоровна, — все это закрыто в сейфе у Михаила Олеговича, а сейф заперт в кабинете.

— Ого! Спрятано понадежнее, чем смерть Кощея Бессмертного!

— В соответствии с инструкцией, — оправдывается начальница смены. — В порядке компенсации могу показать вам наш парк.

Отлично. Психологический контакт установлен. В моей профессии это немаловажный фактор. Иногда одна-две улыбки и пара незатейливых острот дают больше, чем сутки напряженной работы. А с этой молодящейся женщиной оказалось еще проще. Один-единственный по-мужски заинтересованный взгляд и она уже угадывает мои тайные желания.

Вместе с Евгенией Федоровной мы осматриваем машзал. Собственно, это не зал, а просто достаточно просторная комната. Давным-давно даже для больших универсальных машин уже не требуются ни фальшполы, ни принудительная вентиляция, но помещения, где их устанавливают, продолжают громко называть «машинными залами». В этом — три стойки мэйнфрейма, сетевой адаптер, системная консоль. В общем, стандартный набор. Но еще зачем-то пара «Нейронов». Не старинных персоналок, выпущенных в конце восьмидесятых, а перехвативших это название мастодонтов с нейроноподобной структурой логических элементов. А рядом, в дисплейном классе — консоли программистов и две рабочих станции. А в операторской, отделенной от машзала металло-стеклянной перегородкой — сервер и полдюжины «персоналок».

Ну что же, вполне приличный парк. Есть где погулять технокрысе.

Через десять минут, поблагодарив Евгению Федоровну и получив в ответ очаровательную кроваво-красную улыбку, я уже сижу в дисплейном классе.