Но я заставила себя прекратить строить догадки. Если после выполнения моей части сделки деньги вовремя придут на мой счет, плевать, кто заказал Джайлса. А если нет — ну что ж, тогда мне и станет интересно, кому понадобилась его смерть. Но не раньше.
Кстати, о мистере Джайлсе — он наконец-то явился. Прошел через фойе и поднялся по лестнице, совсем как несколькими минутами ранее Мэб Монро, но с гораздо меньшей помпой.
На Гордоне Джайлсе болтался слишком большой для его тщедушного тельца смокинг. Бухгалтер был настолько худ, что кости плеч выделялись под тканью пиджака. Его лицо выглядело напряженным и измученным, словно само дыхание причиняло ему боль. Он беспрестанно потирал руки и стрелял глазами из одного угла в другой от Хейли Джеймс к Алексис, а от той — к Мэб Монро и снова к Хейли, минуя прочих посетителей. Пытался высмотреть, с какой стороны ждать нападения. Из каких теней вылетит пуля. Но он не увидит её, не увидит меня, пока не станет слишком поздно.
Но если серьезно, слишком поздно стало, когда клиент договорился с Флетчером. Потому что я — Паук. И всегда довожу дело до конца.
И никогда, никогда не промахиваюсь.
Глава 4
Люди начали рассаживаться по местам, готовясь к началу представления. Гордон Джайлс скользнул в ложу под номером А3, которая, как мне сказали, принадлежала ему.
Я снова забралась на верхний этаж, магией Льда сотворила новую пару отмычек и открыла ими дверь на лестницу, ведущую к рабочему мостику. Выйдя на площадку, я остановилась и стянула с себя плотную белую рубашку, оставшись в черной водолазке. Сунула рубашку в футляр от виолончели и вытащила оттуда черный облегающий жилет с обычными подручными средствами в карманах: наличными деньгами, одноразовым мобильным телефоном, кредитными картами и парочкой поддельных документов. Достав из кармана черную шапку, я натянула её на голову, скрыв осветленные волосы.
Я поднялась по лестнице и вышла на рабочий мостик. То был не настоящий железный помост, а покрытый ковром узкий балкон вдоль стены, гигантским кольцом огибающий все здание оперы, как и на нижних этажах. Свет уже погас, и направленные на сцену прожекторы бросали блики на оркестровые инструменты. Музыканты замерли на широкой полукруглой сцене, ожидая взмаха дирижерской палочки.
Я кралась по мостику. С этой выгодной точки я обозревала весь зал, глядя прямо на вип-ложи второго этажа, включая ту, что принадлежала Гордону Джайлсу.
Бухгалтер уже сидел внутри. Должно быть, программа вечера не показалась ему интересной, потому что он скатал её в трубочку. Его рука тряслась, отбивая на колене быстрое стаккато свернутой бумагой. Нервная дрожь человека, знающего, что у него неприятности.
Дирижер кашлянул и поднял палочку. Зрители забормотали, замерли и затихли. Взмах металлической палочки — и оркестр разразился музыкой. Энергия. Эмоции. Радость. Я закрыла глаза, слушая музыку, совершенную гармонию, которую создавали инструменты, издавая сложные пассажи нот и аккордов. Звуки смешивались и растворялись друг в друге в симфонии невероятной красоты.
Я послушала музыку ещё несколько секунд, наслаждаясь гармонией. Затем переключилась на работу. Судя по расписанию в папке Флетчера, я должна закончить до антракта. Клиент желал устроить спектакль из преждевременной смерти Джайлса, и требовалось, чтобы его тело обнаружили в перерыве.
Я открыла футляр для виолончели и снова вытащила пластмассовую имитацию инструмента. В потайном отделе лежало мое сегодняшнее оружие — арбалет.
Он выглядел как обычный арбалет, разве что над спусковым механизмом был прикреплен мощный ружейный прицел, а заостренный металлический болт уже стоял наготове. Арбалет — идеальное оружие для середнячковых дел вроде этого. Так как я не хотела испытать на себе силу магии Воздуха Гордона Джайлса, то решила снять его на расстоянии. Спустить тетиву и убраться отсюда. Ради разнообразия никакой суматохи, никакой суеты, никакой крови на одежде. Единственных минусов моей работы.
Конечно, я могла бы взять и ружье. Легче достать, дешевле купить, результат тот же. Но, как по мне, от огнестрельного оружия слишком много шума. С арбалетом подобный риск исключается. Именно поэтому в большинстве случаев я пользуюсь среброкаменными ножами. Помимо арбалета на мне сегодня также были несколько клинков. Два в рукавах. Один у поясницы. Два в ботинках. Мой обычный арсенал из пяти ножей. Просто на всякий случай, если все пойдет не так, как задумано, и мне придется подойти к кому-то слишком близко.
Что хорошо в использовании среброкаменных ножей, так это то, что магический металл почти невозможно сломать, и лезвие способно повредиться, лишь если я воткну его в чью-то грудь так глубоко, что сложно будет вынуть. Но к тому времени, кхм, это уже будет неважно.
Я схватила арбалет и пристроилась с ним у края балкона. Здесь было темно, никто не смотрел в мою сторону, но я все равно выбрала наиболее темное место, чтобы прицелиться. По той же причине я сняла и белую рубашку. Я не хотела, чтобы какой-нибудь скучающий ребенок посмотрел наверх и спросил мамочку, что там делает на мостике фигура в черном со страшным оружием. Возможно, я и пришла кого-то убить, но совершенно нет необходимости пугать других присутствующих и портить им вечер. А один-единственный крик может пустить насмарку всю подготовку. Учитывая нервную натуру Гордона Джайлса, сомневаюсь, что в ближайшее время я снова смогу в него выстрелить. Вообще, удивительно, что он заявился на столь публичное мероприятие. Если бы я была бухгалтером, укравшим миллионы у Мэб Монро, то уже делала бы операцию по изменению внешности где-нибудь на необитаемом острове, а вовсе не наслаждалась представлением в местной опере.
Прицел дал мне возможность осмотреть ложу орлиным глазом. Именно поэтому я и увидела тонкую полоску света, когда открылась задняя дверь. Зрачок расширился, когда я идентифицировала вошедшего и попыталась понять, насколько он навредит моему плану.
В ложу вошел Донован Кейн.