Ещё никогда в жизни, с момента пробуждения в грязном подвале рядом с мелкой церквушкой Нью-Йорка, я не оказывался так близок к смерти. Как правило, мои противники не могли повредить основному вместилищу моей души – клеткам симбионта, но даже когда они это могли, у меня всегда были шансы отступить, сбежать или, на худой конец, восстановиться через один из спрятанных на другом конце мира массивов клеток. Даже ритуал по откату времени в целом мире, по самой своей структуре, предполагал моё выживание. Сейчас же я прошёл по волоску. По очень-очень тонком волоску, грозящему не просто временными неудобствами, болью и дискомфортом, а полноценным и гарантированным уничтожением Сефирота из мира Хвоста Феи. Это было не «ну, по расчётам, я должен выжить, хоть и понимаю, что жесть как рискую», не «ну, в крайнем случае, придётся делать новое тело и воскрешать пару товарищей», не «ну, да – он может меня убить, но на его убивалку у меня уже готов план, резервный план и путь отхода», это была реальная СМЕРТЬ, прошедшая мимо меня в полушаге.

Смерть, о дамокловом мече которой над своей головой я даже не догадывался! Я просто подошёл поболтать с девушкой в беде, а она была рядом. Ничем себя не выдавая, никак не намекая. Плевать, что я тогда в шутку подумал про концептуальный «Death touch»! Это было настолько ничтожно и жалко, настолько несерьёзно и банально, что прям в один порядок с «надо мыть руки перед едой», так и там «не надо давать тыкать в себя неизвестными артефактами», но… Эта предосторожность не спасала меня от того, что мне грозило.

Не приобретённый опыт, не логика, не здравый смысл, не осознанное следование правилам техники безопасности – нет! Меня спасло не это. Ничего из этого не могло меня спасти. Меня спас случай. Банальное стечение обстоятельств, что Медея атаковала меня тогда, когда мне было проще перехватить её руку, чем закрываться своим клинком.

И хуже всего, что я понимал это не абстрактным «знанием», я – видел. Я мог представить, просчитать, смоделировать в уме тысячи вариантов этой ситуации и картину последствий вплоть до положения каждый песчинки, пока эти песчинки ещё существуют. Я не просто знал, что могло быть и пытался эмоционально это дело воспринять, я ВИДЕЛ что чуть не случилось и всеми силами отрезал любые эмоции от процесса. Но я не мог отрезать эмоции! Они всё равно были, даже когда физически быть не могли, наглядней некуда доказывая что мои чувства давно уже не зависят от желёз. Я не мог об этом не думать, не мог прекратить моделировать и высчитывать вероятности своего выживания от смены мельчайших деталей, вплоть до количества молекул воздуха между мной и точкой фокуса. Но все вычислительные возможности симбионта до сих пор не могли найти ни одной вероятности, при которой мой шанс на выживание дотягивал бы даже до одной сотой процента.

Наконец… я совершенно не был уверен, что сообщение о моей гибели успело бы куда-то уйти и достигнуть оригинала. Слишком много переменных условий: вера, концепции, архетипы, магия… и миллиарды одномоментно лишившихся тела душ, включая душу мира. И это в реальности, где существуют души отъевшиеся до превращения в богов и ещё неведомо сколько разной хрени. В этой фантасмагории, мой огрызок элементарно мог затеряться или, хуже того, притащить всё на хвосте в личность оригинала, став наконечником духовного тарана ударившего по самой его сути, и сметающего многоголосой какофонией всю его личность, порождая в его оболочке безумного монстра, разрываемого изнутри миллиардами противоречивых разумов и желаний.

Среди возможных исходов, были настолько ужасающие последствия, что все мои переживания об оставленной где-то там семье, на их фоне просто не имели права существовать. И чем больше проходило времени, тем лучше и многогранней я это понимал. Мне необходимо было хоть как-то заставить разум переключиться, сыпануть в раскрутившиеся шестерёнки осмыслений песка, пробить шину разогнавшегося воображения выстрелом – что угодно, чтобы не сойти с ума от собственной природы.

Блядская реальность концептуальных архетипов! Я должен был нажраться, как самый вонючий сантехник, чтобы защититься от понимания своего бессилия перед местной изасранной реальностью! И то, что мне предстояло сделать это на кухне долбанного ОЯШа, в компании девочки-волшебницы, анимешной эльфийки и принцессы-рыцаря нихрена не добавляло мне настроения!

Наконец, аппарат по напитке маной алкоголя завершил своё чёрное дело, теперь выпивка могла пронять духа…но всё ещё не меня, так как «сопротивление магии» у меня осталось на прежнем, весьма высоком уровне. Да пошло оно всё! У меня был тяжёлый день и ещё более тяжёлая ночь, пусть хоть раз этот чёртов ритуал и этот чёртов мир поработают на меня.

– Засим, объявляю это вещество «жутким пойлом северных варваров», – хрен его знает, подействует ли. Да и даже если и есть тут такая концепция «убойнейшего алкоголя», вряд ли в неё многие верят… а, к чёрту. В крайнем случае, количество рано или поздно перейдёт в качество, в следующий раз просто буду заряжать маной Света для повышения «ядовитости».

Опрокидываю в себя всю чашку настойки и…. о чудо, ощущаю, как натянутые стальной тетивой нервы чуть-чуть отпускает, а в голове устанавливается приятная лёгкость, заставляющая прекратить бурные построения математических моделей экстерминатуса и немного успокоиться. Но мечик в пространственный карман мы пока уберём, чисто на всякий случай. И доставать его оттуда пока не будем, да-а-а, вот та-а-ак… А теперь ещё рюмочку и можно начать разговор – судя по лицам моих спутников, что, видимо, считают меня психом-алкоголиком, для дальнейшей работы в коллективе ряд объяснений нужно таки предоставить.

– Итак, дети мои, – устало опираюсь руками о столешницу, бухаясь рядом с ней на колени. – Во-первых, вам всем надо сесть, желательно на мебель со спинкой.

– Чего?

– Рин, не спорь с папочкой-Сефиротом, он сейчас пьяный и упоротый. Просто делай, пока я себя контролирую и не сказал вам того, от чего мне так плохо. Потом будет поздно.

– Э?…

– Лучше его послушать, – посоветовала Медея и, подавая пример, села у столика на колени. Глядя на неё, Рин тоже не стала спорить и устроилась ровнее.

– Сэйбер… – во время нашего с Медеей появления она как вскочила, готовясь к бою, так и продолжила стоять до сих пор.

Покосившаяся на меня блондинка нерешительно помялась. Ей явно не хотелось идти у меня на поводу, но инстинкты советовали не обострять. Не могли не советовать. Тупо на жизненном опыте она должна была что-то понять по моему лицу и поведению. И поняла, пусть недовольно, но всё таки последовав к столу и заняв место рядом с Широ.

– Отлично… – глубоко вздыхаю и двигаю телекинезом к каждому наполненную настойкой кружку. – Значит, во-вторых, все делаем один глоток. Для начала. Это важно – потом сами поймёте мою правоту.

– Но, Сефирот-сан, нам с Рин-сан ещё рано пить алкоголь, – возразил Святой ОЯШ.

– Широ… – складываю ладони друг с другом, со всей возможной любовью смотря на парня, – я ведь и убить могу. Так что лучше не нагнетай! Мне и без того тяжело, ты даже не представляешь как. Поверь, сейчас я забочусь прежде всего о вас.