— Постараемся, — я хмыкнула, вот только искреннего веселья не чувствовала. Вроде было бы все хорошо, легко, но я никак не могла отделаться от легкого ощущения искусственности. И Элька почувствовала мое настроение.

— Так, Алиска, — в ее голосе появилась строгость. — Давай колись, что не так. Я же чувствую, что ты что-то недоговариваешь. В чем проблема?

Я фыркнула. Как все-таки у нее все легко и просто! Словно все проблемы можно решить именно таким образом. Однако младшенькая ни в какую не желала слезать с меня, пока я не расскажу. Я уставилась в пустоту, пытаясь сообразить, как же лучше и проще сформулировать то смутное ощущение, которое тревожило меня на протяжении последних дней.

— Да не молчи ты уже! — рявкнула Элька, когда пауза затянулась надолго. — Ты уж лучше выскажи, и я тебе вправлю мозги, чем держать это в себе. Ни к чему хорошему оно не приведет, сама знаешь. Только хуже сделаешь.

Аргументов против такого довода у меня не нашлось. Жизнь показала ее правоту. Поэтому я, помедлив, я начала свой не совсем внятный рассказ.

— Понимаешь, в чем проблема, Элька, — издалека начала я, догадываясь, что со стороны мои претензии прозвучат совершенно бредово. Однако ничего не могла с этим поделать. Как оказалось, с идеальными отношениями сложно смириться. Да и нужны ли мне они, эти идеальные отношения.

— Признание проблемы — уже путь к ее решению, — весело перебила сестренка, так и не дождавшись продолжения. Я вздохнула и все-таки пересилила себя.

— Все слишком идеально! — в сердцах бухнула я, сформировав главную свою претензию. Высказала и выдохнула — как-то даже легче стало. Ну это мне, а вот сестрицу я, похоже, поставила в ступор. Потому как, помолчав, она выдала:

— В смысле?!

И интонации у нее при этом были, мягко говоря, слегка угрожающие. Элька будто намекала, что, если ответ ее не устроит, она сама рванет в Питер вправлять мне мозги и расставлять все по местам в моих отношениях с ее любимым королевичем. И, подозреваю, эти мои опасения были совсем не беспочвенны.

— Это сложно объяснить, Эль, — тихо проговорила я, прижимаясь лбом к стеклу. — Все хорошо. Правда, все хорошо. С одной стороны. А с другой… В этом хорошем есть что-то такое, фальшивое.

— У меня тоже хорошо, но я на это не жалуюсь, — попыталась воззвать к моему рассудку сестра, а я наконец поняла, на что в данном случае стоит опираться.

— Скажи, Арс с тобой во всем соглашается? — быстро спросила я, пока она не углубилась в рассуждения. И, кажется, сумела поставить ее в тупик. Потому что Элина подавилась возражениями и спросила:

— А зачем? Разве это нужно?

— Хороший вопрос, Элька, — одобрила я. — В том-то и дело, что это не нужно. Ни черта не нужно! Однако королевич за каким-то чертом соглашается со мной практически во всем. Прямо мечта, а не мужчина!

— И что тебе не нравится? — со смешком поинтересовалась сестра, и вот теперь мне уже гораздо проще было сформулировать свою мысль:

— То, что мне не нужна мечта. Я хочу нормального Керна, который со мной спорит, подсовывает мне всякие идиотские программы, дразнит, злит, а потом целует так, что я о своей злости забываю! А не этот идеал подкаблучника! Элька, он же совсем не такой! Ты же это знаешь.

— М-да, — растерянно пробормотала в трубку Элина. — Слушай, а вы не пробовали как-то по-нормальному, а? Ну так, чтобы без проблем и недопониманий?

Я вздохнула, однако даже и поспорить с сестрой не могла. Потому что, с одной стороны, вроде все было хорошо. Правда же, было. А с другой… Конечно, за четыре года люди меняются, и довольно сильно. Вот только предыдущие недели показали, что Керн не до такой степени изменился, чтобы стать подкаблучником. Тогда почему он так себя ведет? Нет, я не имею ничего против, чтобы мне уступали, но не постоянно же! Куда приятнее, когда убеждают. Тогда мы оба получаем удовольствие от процесса, а так… Я же взрослый человек и не могу не осознавать, что в один прекрасный день королевичу надоест мне уступать. И доводить до этой самой критической точки точно не стоит. Вот только как это предотвратить?

— Я бы и сама не отказалась так попробовать, — грустно сказала я, на что услышала весьма жесткое от сестры: