– Господа, вам лучше уйти. Сломанная дверь за наш счёт.

– Почему? – удивился Гектор Орлов.

– Вы зацепили Леву-пидара. Он просто так этого не оставит.

– С каких это пор? – удивился Цветаев.

– Обстановка в городе… – промямлил официант, пряча взгляд.

– Какая обстановка?! – уточнил Цветаев.

– Разгул для гомиков и прочих голубых, – доверительно сказал официант. – Извините…

Гектор Орлов с сожалением посмотрел на две оставшиеся кружки пива.

– Ну надо, так надо.

И они вышли из бара. Парило, на небо собирались облака. Цветаев подумал, что времена явно изменились и педрилы теперь в почёте.

– Ты мне не рассказал о Самохваловой, – напомнил он, щурясь от яркого солнечного света.

Ему вдруг расхотелось копаться во всей этой истории. Какой смысл? – подумал он обречённо, всё равно всё останется таким, как есть, ничего не изменится, только шишек набью.

– А чего рассказывать, – тягостно вздохнул Гектор Орлов, – идём!

– Куда?!

– Знаю я здесь ещё одно место.

Я не хочу! Я не пойду! – протестовала душа, но Цветаев тащился следом за Орловы, как собака на поводке, через арку, через проходной двор, который, естественно, пах кошками, а из окон доносился запах знаменитого киевского борща с чесночными пампушками. Гектор Орлов спустился в тёмный подвал, со странным названием «Український собака»[180]. Цветаев – за ним. Гектор Орлов плюхнулся кресло, признался с пьяной откровенностью:

– Увиделись мы с ней, но я получил отлуп!

– Как это так?! – удивился Цветаев и тоже плюхнулся в кресло напротив. – Ты, и отлуп?! – не поверил он.

Из мутного сумрака выплыл официант:

– Заказывать будем?