Что мы получаем в итоге встречи в Париже? Собственно, ничего особенного, кроме приятного поглаживания по голове от Ангелы Меркель и Эмманюэля Макрона, за выполненные пункты «Минска-2». И ожидаемой реакции Владимира Путина вроде: «…Ну, а если уже будем встречаться, так чего уж нам суетиться и бегать на неподготовленные встречи» – по поводу «свидания» до этого. А ещё – дальнейшее давление на Украину для скорейшего принятия Закона об амнистии и выборах – как минимум. И – наши условия о международной помощи по наведению порядка на Донбассе. Разумеется, речь будет идти и о финансировании восстановления инфраструктуры на временно неподконтрольных территориях. Но дальше дело не продвинется. Ни о какой Гааге разговора не будет, потому что всё вышеперечисленное – уже процесс не одного дня, исходя из процессов в нашем парламенте и нежелании (а скорее – невозможности) расследовать события 2014 года (с обеих сторон баррикад).
Да и о каком Международном Трибунале говорить, когда начинать необходимо с компенсаций простым гражданам за утраченное имущество, не говоря о потере кормильцев. ЕС, находящемуся до сих пор в состоянии латентного экономического кризиса и приближающегося нового витка, остается только делать всё для улучшения отношений с Россией. Украина вновь остаётся «сам на сам» со своими проблемами. И в лучшем случае получит от ЕС часть средств на восстановление Донбасса, с условием, что Россия и США договорятся в очередной раз о разделении сфер влияния. Россия в этих условиях зафиксирует свои позиции как Субконтинентальный, но не мировой лидер. И сможет объяснить своим гражданам, что в Украине закончилась «гражданская война». Это, наверное, был бы самый оптимальный вариант, при котором Украина получила бы Независимость – пройдя через войну, которая сделала всех нас более зрелыми7».
Встреча в Нормандском формате прошла, и её результаты, разумеется, были «выдающимися». Украину поддержали, выдали рекомендации ТКГ (Трёхсторонняя контактная группа в Минске) и достигли неких договорённостей по тактическим вопросам. Впрочем, вот что по этому поводу написано у Президента Украины:
«Минские договоренности (Минский протокол от 5 сентября 2014 года, Минский меморандум от 19 сентября 2014 года и Минский комплекс мер от 12 февраля 2015 года) продолжают служить основой для работы Нормандского формата, государства – члены которого привержены их полной имплементации. Стороны выражают заинтересованность в достижении договоренностей в рамках Нормандского формата (Н4) и Трехсторонней контактной группы по всем правовым аспектам особого порядка местного самоуправления (особого статуса) отдельных районов Донецкой и Луганской областей – как указано в Комплексе мер по выполнению Минских договоренностей от 2015 года – с целью обеспечения его функционирования на постоянной основе8».
Сегодня, в декабре 2021 года, вновь, спустя два года, переговорные стороны возвращаются к исходной точке. Вновь разговор ведётся вокруг Минских соглашений и выполнения их Украиной. Об этом речь пойдёт в комментарии за 06 декабря 2021 года, перед разговором Президентов США и России. Вопрос только в очередной раз один: «Участвует ли Украина в международных переговорах в качестве полноценной Стороны?». Так, потому что за всё время конфликта в Донбассе сторону Украины представляли и поддерживали кто угодно в качестве посредников: Канцлер Германии, Президент Франции, Президент США (Д.Трамп), и вот сейчас – новый Президент США (Д.Байден). За это же время, Президент Украины П.Порошенко подписал т.н. формулу Штайнмайера, а Президент В.Зеленский смог добиться прекращения огня и организации пунктов пропуска (КПВВ). Но, ни один из них, даже понимая необходимость донецкого угля в нынешнем году (или, тенденции падения добычи угля), не пошли на согласование позиций с представителями ЛДНР, хотя эти представители (на уровне Министров иностранных дел) принимают участие в работе ТКГ. Почему? Признать полномочия представителей ЛДНР – это тоже самое, что перечеркнуть «достижения» Майдана. Но не в этом дело. Тогда придётся отвечать на вопросы иного порядка, например –«А почему так произошло?» («ушёл» Донбасс). И эти вопросы напрямую ведут как минимум в ЕС, который не готов ответить.
Его хотелки к Нормандской встрече.
Никто не мешал Президенту Украины В.Зеленскому задавать вопросы в Нормандском формате. Практически любые вопросы, в том числе – о административно-территориальной принадлежности Крыма Украине. И заранее понятно, что ответ, который был, вероятно, получен, не удовлетворил Президента Украины. В противном случае, о нём говорили бы везде, и он был бы зафиксирован на сайте Президента. Не странно, потому что ответив что-то определённое по Крыму (например – «Крым – должен быть возвращён Украине!»), представителям ЕС пришлось бы сказать пару слов (хотя бы прессе, может быть и не в этот раз) об аналогичном процессе в Донбассе. Согласитесь, дипломатия не терпит жёстких формулировок, за исключением случаев объявления войны. А где война? Кто и кому её объявил?
Президент Украины Владимир Зеленский заявил в интервью Der Spiegel, Le Monde, Time и Gazeta Wyborcza, опубликованном 2 декабря, что поднимет на встрече в "нормандском формате" (запланирована на 9 декабря в Париже) вопрос о формате переговоров по Крыму, аннексированному Россией в 2014 году. В частности, намерен выяснить, возможен ли разговор о Крыме в этом формате (Украина, РФ, Германия, Франция). Если нет, то он намерен инициировать площадку для переговоров по Крыму, например, в составе Украины, России и США. Пресс-секретарь президента РФ Дмитрий Песков заявил, что «любое обсуждение темы Крыму невозможно, и об этом неоднократно говорилось на самых разных уровнях».
Политический консультант Александр Вербицкий высказал изданию «Комментарии» мнение, что может сделать Украина, чтобы тема аннексии Крыма не исчезла из мировой повестки.
«Тема аннексии Крыма затухает, к сожалению, на фоне переговоров об урегулировании ситуации на Донбассе. И будет таковой во время реализации т.н. "формулы Штайнмайера", так как это приведёт в лучшем случае к:
– реинтеграции Донбасса в Украину,
– ослаблению санкции ЕС по отношению к РФ.
Повышение интереса мирового сообщества к теме аннексии Крыма возможно двумя путями:
– через международные организации и СМИ (ООН, ЕСПЧ, трансграничные, национальные и международные медиа);
– поводами внутри Украины (экономический рост и культурное развитие).
Времени для поддержания темы в актуальном состоянии не так много. По моей оценке – не более 2-3 лет, так как при ослаблении санкций и дальнейшем продуктивном сотрудничестве по линии РФ-КНР-ЕС, Россия достаточно быстро восстановит свой потенциал и вполне сможет создать в Крыму благополучную курортную территорию. И само собою, Украина ничего сегодня сделать не может самостоятельно для так называемой деоккупации, так как ещё не сформировала свою позицию по вопросу оккупации своей территории (АРК). Мы так и не определили внутри себя – кто же всё-таки виноват в произошедшем: РФ, жители Крыма, чиновники Крыма, ВСУ в Крыму, или власти в Киеве?9»
Итак, прошло два года с момента желания Президента Зеленского говорить о принадлежности Крыма Украине перед лидерами Германии, Франции и России. Что изменилось? Стала ли сама тема более «горячей»? Отнюдь. Горячим не стал и Крым для России как курортная зона. Собственно говоря, полуостров всегда был больше базой ВМФ, чем здравницей. Понимая, что с усилением военного статуса полустрова вопрос его принадлежности отложен в очень долгий ящик, Украина совместно с Великобританией приняли решение о строительстве двух баз ВМФ в городах Бердянск (на берегу Азовского моря) и Очаков (Черное море). Стоимость программы поддержки ВМФ Украины со стороны Великобритании (согласно, подписанного Меморандума о поддержке ВМФ в 2021 году) составит 1,25 млрд. фунтов стерлингов (1,6 млрд. долларов, сроком на 10 лет). Таким образом, пока речь идёт о том, что средства заёмные. Строительство баз ВМФ начнётся в 2022 году. Кроме этого, Киев инициировал Крымскую Платформу – дипломатическую инициативу, для возврата проблемы Крыма в международную повестку дня.
Язык до Киева довёл. Что дальше?
В конце 2019 года, вдруг «всплыл» или «встал» вопрос украинского языка. Впрочем, он был «поднят» в 2015 году, что естественно для «Майданного времени». Надо сказать, что украинский никто и никогда за 30 лет независимости не угнетал, не принижал, и от него не отказывался. «Тогда в чём же дело?» – спросите вы. А дело в том, что как оказалось чуть позже, существуют на территории Украины народы и национальные меньшинства, которые являются коренными.
Сложно и до сих пор понимать, что имеется в виду, но одно понятно вполне – когда политика вмешивается в общественную жизнь (пытается регулировать сложившиеся взаимоотношения), она прекращает быть политикой и становится мемом, а придуманные ею нормы (законы и подзаконные акты, принятые политиками) используются только во благо не многим, их же и инициировавшим. И это так, потому что, допустим, для развития языков и культуры национальных меньшинств – необходимы денежные средства. Обычно, таковые предусматриваются в минимальном объеме в республиканском бюджете, для проведения этнографических фестивалей и издания каких-либо книг. Всё остальное «делегируется» в местные бюджеты, которые и так не понимают, как свести концы с концами. Вопрос самоидентификации билингвистичной нации, в которой украинский уживается с русским, причём – украинский, это государственный язык, который просто обязан знать каждый гражданин страны, прокомментировало сразу несколько экспертов. Накипело-наболело? Или, что-то иное?