Выражение его лица было серьёзным.

— Если ты ищешь счастливой семейной жизни, шансов здесь у тебя немного. Безопасней всего для тебя выбрать Чарли.

Когда она ничего не ответила, он наклонил голову в сторону.

— Он стал другим, — он вздохнул.

— Мы все изменились, — тихо ответила она. Тот уход опустошил её. Всё поменялось, и ни один из них не смог остаться таким, как прежде.

Она изучающе оглядела его. Когда-то его глаза горели оптимистичным светом, но после того, что случилось, он исчез. Все они потеряли гораздо больше, чем им хотелось бы признать.

Она потеряла Карсена и способность смотреть на себя в зеркало без того, чтобы не испытывать то изнуряющее сожаление, что заставляло чувствовать её так, словно она тонула.

Карсен умел любить её так, как будто она была самым важным человеком в его жизни, но это было до того, как всё произошло. Она была не настолько наивной, чтобы верить в то, что всё могло стать как раньше. Но ей надо было жить дальше и оставаться верной своим чувствам, даже если это означало, что ей придётся столкнуться с пугающим её будущим.

— Как дела у… Карсена? — спросила она.

Ей было так больно вспоминать о том, как она видела его в последний раз. Проще было закрыться от этих воспоминаний, чем проигрывать их в голове снова и снова.

Майлз несколько мгновений изучал её, словно размышлял о том, как ответить на её вопрос.

— Всё так же.

Ей стало грустно из-за того, что он не смог справиться со своим горем — но ведь и она тоже не смогла.

— Ты пытался поговорить с ним? — осмелилась спросить она.

Они всегда были очень близки. Когда-то она могла разговорить его, но не теперь. Она всё ещё жила в тисках неутихающей боли. Как могла она дать ему надежду, тогда как у неё самой её не осталось?

— Я ничего не могу сказать, что могло бы что-то изменить.

Она вздохнула и откинулась на диване.

— Это так тяжело.

Временами она проигрывала в голове тот момент, когда она услышала новости, изменившие всё окончательно и бесповоротно. Даже сейчас, когда она думала об этом, у неё перехватывало дыхание, и она чувствовала мучительную боль.

— Как у тебя дела? — спросил он.