– Подожди, Юль, сейчас разберемся, – смущенно пробормотал Венька и вступил в переговоры со старцем. Уже через полминуты ему удалось поднять его на ноги, а минут через пять мы все сидели на какой-то каменной приступочке, и о чем-то долго и невыносимо занудно беседовали… Точнее, беседовал Венька, а я недоумевала, когда закончится эта бодяга, и будет ли слишком невежливо, если я вот так вот запросто сейчас встану и наведаюсь в этот их мавзолей, чтобы проверить – есть там переход или нет?
А если есть – без Веньки возвращаться не годится, решила я и осталась сидеть, рисуя подобранным прутиком узоры на утрамбованной уличной пыли.
19
– Откуда ты знаешь нас? – спросил я его на том же иврито-финикийском языке, на каком общался с Ибирану.
– Как мне не знать тех, кто приходил! – ответил он по-угаритски. Этот язык я понимал все-таки довольно плохо.
– Ты говоришь на языке Тира и Сидона?
– Разве господин мой Бин-Йамину забыл язык Угарита? – спросил он, сразу же переходя на финикийский, – впрочем, и верно. Много прошло дней, удача и величие перешли к Араду и Библу, к Тиру и Сидону, а с ними и богатство, и слава. Вот и вестники богов Бин-Йамину с Йульяту говорят теперь на их языке. Они забыли язык угаритян.
– Подожди, как мы могли забыть то, чего не знали! Мы никогда не были здесь прежде.
– И верно, – отозвался он, – разве назовешь Угаритом эту унылую пустошь, на которую пролился гнев богов? Вы не были в этом городе, господин мой. Вы были в Угарите славы и величия.
– Мы не были никогда ни в каком Угарите, – ответил я предельно ясно и четко, – мы не боги, не дети богов и не вестники богов. Мы люди. Мы пришли из будущего.
– Вы пришли к нам, – согласился жрец, – а словом «будущее» ты называешь гору Цафон? Или другую священную гору? Или дворец на небесном своде, где живут блаженные?
– Этим словом я называю то, что будет, – ответил я и сам смутился. Дело в том, что во всех этих языках нет никакого будущего времени. Скажешь «йихье» – но это не только «будет», но и «бывает», и «есть», а порой даже «было».
– То, что было, – отозвался жрец, – вы пришли из того, что было. Вы уже были здесь, и дед моего деда видел это своими очами, и теперь вы пришли снова.
– Мы не были здесь, – упорствовал я, – а будущее только будет. Его не было.
– Мне не понять твоей речи, – ответил жрец, – было или не было?
– Подожди, подожди. Вот у тебя есть сын?
– У меня двое сыновей и двое внуков. Это не считая женщин.
– У твоего младшего внука нет еще сына?
– Как нет? Есть в его чреслах его сыновья, и сыновья его сыновей, и…
– У него нет рожденного сына, так?